Маршал, молочник и стрелок: десять лет без Михаила Ульянова

Дед, отомстивший за внучку с оружием в руках, стал эталоном российского борца за справедливость. А Тевье-молочника он изобразил так, что многие призадумались: а нет ли в русском мужике Михаиле Ульянове капли еврейской крови? Трудно поверить, что его зарубили во всех театральных вузах, а великая Вера Пашенная на вступительных экзаменах в театральное училище им. Щепкина посетовала: славный парень, но к театру непригодный. «МК» позвонил дочери народного артиста СССР Елене Ульяновой. — Каждый день, каждый час, каждую секунду я вспоминаю отца. Как он жил, как он со мной общался и подставлял плечо, когда мне это было необходимо. Кем вообще он для меня был. Ощущение, что прошло не десять лет, а всего месяц. Говорят, что время лечит. Могу сказать про себя искренне, четко и определенно: оно не лечит. Папа мне снится, он во всех моих делах. Иногда, хотя я довольно сильный человек, в каких-то ситуациях начинаю плакать. — На сайте вашего фонда я увидела фразу: «Прожив трудную и честную жизнь, под конец актеры остались один на один со своими бедами, нездоровьем, незащищенностью». Ваш отец успел помочь многим? — Папа начинал помогать старикам-актерам, еще будучи председателем Союза театральных деятелей. Он тогда сделал невозможное — пробил очень достойные пенсии артистам по всей России. Ответом был вал любви, благодарности и обожествления. К сожалению, сегодня эти пенсии превратилось в прах. Никто почему-то не думал о том, как бедствуют кумиры вчерашнего дня. Это ведь истинная трагедия. Ты был звездой и тебе пели дифирамбы, а звезд у нас всегда было очень мало, и потом вдруг в одну кошмарную секунду ты превращался в ничто — в человека, который ничего не может и никому не нужен… Папа не испытывал финансовых проблем, потому что ему помогал театр. Я его тоже поддерживала. А потом он ведь ничего не понимал в деньгах — ему по жизни хватало малого… Но он испытывал адовы моральные муки именно из-за невозможности заниматься своим единственно любимым делом — творить, играть, создавать… Из-за невостребованности в современной творческой жизни! «Мавр сделал свое дело — мавр может уходить…» — последние годы это была его внутренняя самооценка… — За эти годы вашей жизни без Михаила Александровича произошло много событий. Думаете ли иногда: как жаль, что папа этого не увидел? — Когда родились мои внуки, а его правнуки, он уже был в больнице. Я ему сказала, что он стал прадедушкой, но их не успел повидать. Безумно жаль, что он не узнал, какими потрясающими, умными, воспитанными они выросли. Но это — личное. А что касается всего остального — слава богу, что он не дожил до того ужаса и страха, за который он болел в 90-е годы и который сейчас превратился в нормальный образ жизни. Отец был очень законопослушным человеком. Он бы не принял многое из сегодняшнего дня, когда нет законов, а те, которые есть, можно повернуть куда угодно. Он бы это не пережил. — Михаил Ульянов оставил такой глубокий след на сцене и в кино, что его не затоптало время. А помнят ли его люди, которым он сделал добро? — Конечно, есть люди, которые ему за многое благодарны. Но могу сказать страшную вещь. Когда прошло около двух лет после ухода отца, я поняла, что его все забыли. И для меня это было невероятное откровение. Потом я привыкла и поняла, что в нашей непростой жизни иногда и родных-то забывают… по принципу «своя рубашка ближе к телу» и что нужно делать хоть что-нибудь значимое, доброе, «ульяновское», что напоминало бы о нем. Отсюда появился и мой фонд, который продолжает дело отца и носит его имя. Но главное, живы его роли, его образы на экране! И их любят, часто показывают по телевидению — и тогда мне звонят друзья и знакомые и кричат: «Лена, Лена, скорей включай такой-то канал — там отца показывают!..» А потом перезванивают и долго и восхищенно признаются в любви ему… Михаилу Ульянову!