Зауралье и Югра: «дела о шлепках» — дела об изъятых из семей детях

Дела о шлепках становятся реальными. И заканчиваются изъятием детей из семей. Так произошло в Ханты-Мансийске, где у приемной матери забрали четырех детей из-за синяка, обнаруженного у одного из них в школе. В Общественной палате России разберутся с этим резонансным случаем, сообщили корреспонденту ИА REGNUM в пресс-службе общественного органа. «Мы сейчас разбираемся с данной ситуацией, выясняем причины изъятия — якобы из-за побоев, но факт побоев доказан не был, — комментирует причины вмешательства член комиссии ОП РФ по поддержке семьи, детей и материнства Юлия Зимова. — Один из детей, первоклассник, пришел в школу с синяком. И когда учительница спросила, что случилось, он сказал, что папа ударил его головой о стол, когда они делали уроки. Учительница тут же обратилась в органы опеки и попечительства. Представители приехали, зафиксировали побои, составили акт, на основании которого забрали не только этого ребенка, но и трех других, тем самым разорвав акт о приемной семье». Зимова заметила, что полиция проверила семью. Состава преступления не найдено: ребенок беседовал с психологом и путался в показаниях. Но дети уже переданы в другую семью. Приемная мать сразу же подала заявление в суд, который оправдал действия органов опеки и попечительства. «Мы хотим выяснить в том числе, насколько справедливыми были действия суда, который опрашивал детей младше десяти лет», — отметила Зимова. Тем временем в соседнем Зауралье общественники борются за двух матерей, у которых органы опеки тоже пытаются изъять детей. Председатель РОО «Курганский областной правозащитный центр» Александр Андрюков сообщил корреспонденту ИА REGNUM о том, как в Кургане родственники делят четырехлетнюю девочку-инвалида. Случай от шлепков далекий, но непростой и тоже об изъятии. Ее мама, 25-летняя Екатерина Верхозина осуждена на 10,5 лет за хранение наркотиков. Но молодой одинокой матери предоставлена отсрочка от исполнения наказания. Мать Екатерины, которая не так давно приехала в Курган из Москвы, насильно забрала у нее девочку. По словам Екатерины, бабушкой движет материальный интерес — несостоявшуюся «москвичку» Катя прописала в свою комнату гостиничного типа, и женщина быстро оценила пособие на ребенка-инвалида: у девочки аномалии развития позвоночника и нарушение функций тазовых органов. Осужденную дочь она желает сплавить с глаз долой за решетку, считает Екатерина. «Родственники Кати говорят о том, что девушка она опрятная, о дочке заботится, ухаживает, ходит с ней по врачам, покупает одежду и лекарства, — поясняет Александр Андрюков. — Восемь специалистов психолого-психиатрической экспертизы подтвердили, что малышка очень привязана к маме и переживает разлуку с ней, как трагедию. Сама Екатерина проживает со своей бабушкой, матерью отца. Работает продавцом, наркотики не употребляет. Если Катя плохая мать, где была раньше ее мама, то есть бабушка ребенка, когда она нужна была и Кате, и внучке?» Уполномоченный по правам ребенка Алена Лопатина проинспектировала девочку и бабушку, навела справки в опеке и полиции. И сделала неутешительные выводы, что Екатерина дочерью не занимается, упуская факт, что осужденная, но пока не арестованная мать жалуется на то, что у нее забрали ребенка и не дают видеться. Кроме того, омбудсмен не спросила мнения о Екатерине у родственников и знакомых. «Однобокая инспекция получилась», — констатирует Александр Андрюков. А Екатерина Верхозина может не увидеть ближайшие десять лет свою дочь. Областной суд рассмотрит ее дело в марте. Другой курганский случай, которым сейчас занимаются правозащитники — очередное «дело о шлепках». У многодетной Екатерины Зыряновой из Каргаполья 1 февраля органы опеки забрали восьмилетнего сына. На основании того, что у мальчика в школе обнаружили синяки. Мальчик сообщил учителям: дома мама ударила кочергой за то, что обидел сестру. Но мать отрицает факт побоев, утверждая: мальчик накануне гостил вместе с ней у родственников, катался на горке и мог синяки получить таким образом. «Я ездил в Катайск. Проверил. Родственники и соседи подтвердили — ребенок действительно катался с мальчишками, играл, бегал, был веселым», — говорит Александр Андрюков, который считает, что ребёнка у многодетной Екатерины Зыряновой забрали безосновательно. Сама Екатерина ранее жила в Катайске, где получила жилье по выпуску из детдома. «В Каргаполье ее большая семья — пять дочек и один сын — переехала недавно. Екатерине пообещали здесь работу. На учете в ПДН Зыряновы не состояли. И что интересно, суд-мед эксперт составил акт о синяках, но не медицинское заключение. Ведь именно только он может сделать вывод о характере синяков. Участвовала в их нанесении кочерга или получил синяки во время игры и катания на горке», — говорит Александр Андрюков. Материалы дела Екатерины Зыряновой переданы в суд. Там ей предстоит доказывать свою состоятельность, как матери. Ее восьмилетний сын находится в реабилитационном центре. Член комиссии ОП РФ по поддержке семьи, детей и материнства Юлия Зимова сообщила 13 февраля на пресс-конференции, что Общественная палата подготовила предложения, которые могут минимизировать последствия изъятий детей из любых семей. Предлагается прикрепить к каждому расставшемуся с семьей ребенку адвоката. Видеофиксацию деятельности сотрудников опеки и сотрудников МВД при изъятии из семьи, а также составить реестр лиц, которым можно передать ребенка быстро в случае изъятия или другого ЧП. Сейчас, если ребенка забирают из родной семьи, но его хотят взять к себе другие родственники, процесс может затягиваться до полутора месяцев. «Мы предлагаем, чтобы каждый родитель мог оставить в органах опеки или внести в какой-то реестр список лиц, родственников, возможно, даже друзей, которые смогут забрать ребенка без какого-либо сбора документов в случае, если этого не может сделать сам родитель», — пояснила Юлия Зимова. Единственно спорно, помогли бы эти меры Екатеринам из Зауралья или матери из Ханты-Мансийска вернуть своих детей, если бы были действующими и правоприменительными, считают общественники. «Органы опеки, как правило, вежливы. В школах детей расспрашивают без профессиональных психологов и главное, сигнализировать «куда надо», чтобы снять с себя ответственность на всякий случай, — поделился своими размышлениями с корреспондентом ИА REGNUM Александр Андрюков. — Беда — формальный подход для галочки, чтобы отчитаться, снять ответственность. И так от одного «ответственного лица» за судьбу ребенка до другого. Замкнутый круг формализма».