Newsweek Polska (Польша): общество осознало, что в стране беспорядок, а Белоруссия Лукашенко — большой мыльный пузырь

Интервью с Алицией Орчик — белорусской, 14 живущей в Польше и следящей сейчас за событиями в своей стране из Минска. Newsweek Polska: Один из самых сильных кандидатов оппозиции, Виктор Бабарико, не примет участия в назначенных на 9 августа президентских выборах, поскольку власть отказалась его зарегистрировать. Это конец мечтаний об отстранении Лукашенко от власти демократическим путем? Алиция Орчик: Виктора Бабарико арестовали в июне. Он оставался серьезным соперником Лукашенко, даже не имея возможности непосредственно принимать участие в кампании. Его штаб вел активную работу, пользовался помощью юристов. Кампания велась прекрасно, а люди, которые ей занимались, были готовы к разным вариантам развития событий. Никаких правовых причин отказывать Бабарико в регистрации не было, он соответствовал всем требованиям, выдвигаемым к претенденту на президентский пост, а его штаб собрал огромное количество подписей — более 425 тысяч (для регистрации требуется 100 тысяч, — прим. «Ньюсуик Польска»). — Почему его не зарегистрировали? — Якобы ему в кампании в том числе финансово помогала некая иностранная организация. Это, разумеется, не так, свою кампанию Бабарико финансировал сам. — Прежде чем вступить в противостояние с Лукашенко, Бабарико кружил по его орбите… — Возможно, это слишком громко сказано, но если кто-то в Белоруссии на протяжении 25 лет занимает важную должность, он волей-неволей может оказаться в орбите Лукашенко. Бабарико никогда раньше не занимался политикой. 25 лет он работал в правлении Белгазпромбанка, был меценатом, поддерживавшим белорусскую культуру и продвигавшим белорусское искусство. Он привозил в Белоруссию произведения известных белорусских художников, например, полотна Марка Шагала, который родился в поселке Лиозно и рос в Витебске. Эта коллекция попала сейчас в руки Фонда «АртХаос», который принадлежит жене сына президента Лилии Лукашенко. В Белгазпромбанке в последние годы проводилось много текущих проверок, никаких нарушений там не обнаруживали. Травля банка и Бабарико началась в середине мая, когда он заявил о намерении баллотироваться. — Исключение из игры Бабарико означает, что Лукашенко на самом деле боялся проиграть и решил уладить дело своими методами? — Да, хотя о честном избирательном процессе в Белоруссии можно было только мечтать. Оппозиционеры из старой гвардии обвиняли новых кандидатов, Тихановского, Бабарико, Цепкало в том, что те легитимизируют выборы. Основные претензии звучали так: «Где вы были, когда мы боролись с режимом? Почему вы поддерживаете иллюзию, будто выборы в Белоруссии могут быть демократическими?». — Значит, такая попытка сразиться с Лукашенко была заведомо обречена на провал? Все понимают, что демократическим путем он власть не отдаст… — Да, но нужно также понимать белорусский менталитет. Мы не слишком отважные люди, и не начинаем возмущаться, пока что-то нас на самом деле не ранит. Я не буду давать оценок, но белорусы, которых много лет подряд запугивали и обрабатывали при помощи государственной пропаганды, неохотно выходили на улицы протестовать против властей. Мало кто мог позволить себе оказаться на 15 суток под арестом и из-за этого потерять работу. — Вы намекаете что такие люди, как Бабарико или Тихановский не только дали надежду на изменения, но и пробудили в белорусах дух протеста? — Именно так. Люди поняли, что мы не народ рабов, что мы не обречены на нищету. У нас есть все общественные, интеллектуальные, экономические условия, чтобы расправить крылья. Почему нам не позволяют покончить с бедностью? Почему нам много лет твердят, что 500 долларов — это зарплата, на которую нужно молиться? При этом в кризис мы получаем 200, но на них все равно нечего покупать. — Пока у власти будет находиться Лукашенко, Белоруссия останется одним большим колхозом. Ведь это лидер со складом ума директора колхоза, которым он, впрочем, и был. — Да, это так, но что-то в Белоруссии меняется. Если после выборов 2006 или 2010 года кто-то выходил на улицы протестовать против фальсификаций, а его хватала милиция, люди пожимали плечами: «Зачем они туда лезли? Кто им заплатил?». Власть делала, что ей вздумается. Бывало, что одноруких сажали под арест за аплодисменты, а немых — за выкрикивание антиправительственных лозунгов. Пропаганда была вездесущей, а люди не имели доступа к объективной информации. Сейчас благодаря спутниковому интернету, к которому легко подключиться на территории практически всей страны, у белорусов появилась возможность узнать, как все выглядит на самом деле. Вдобавок эпидемия коронавируса вскрыла слабость режима. Люди осознали, что за отсутствие адекватной реакции Лукашенко они сами или их близкие могут заплатить жизнью. Жители Минска, Бреста, Барановичей увидели, что из-за малого охвата тестирования их коллеги, братья, родители заболевают и попадают с коронавирусом в больницы, что у медсестер нет средств индивидуальной защиты, что врачам не на чем печатать рентгеновские снимки легких пациентов с covid-19 и так далее. Короче говоря, общество поняло, что в стране беспорядок, а Белоруссия Лукашенко — большой мыльный пузырь. Раньше многие закрывали на это глаза. Сейчас люди не только прозрели, но и начали сами объединяться, чтобы помочь медикам, детским домам, учителям и так далее. Одновременно они увидели, что недовольных и решительно настроенных граждан на самом деле много, например, это может быть половина жителей одной лестничной клетки. — Режим пытается подавить этот гражданский подъем, несколько сотен человек уже попали за решетку. — В последние дни арестовали примерно 700 участников разных протестных акций. Сейчас обычный гражданин, обыватель, видит, что что-то не в порядке, ведь под арест могут посадить даже человека, который стоял в очереди у магазина компании, шившей одежду с белорусской символикой и надписями, высмеивающими власть. У людей в голове что-то щелкнуло. — Люди пришли в бешенство. — Да. — Что в таком случае произойдет в день выборов, то есть 9 августа? — Не знаю, главным событием сегодняшнего дня был отказ зарегистрировать кандидатуру Бабарико, что случится завтра, послезавтра на этом фоне сказать сложно. Свои подписи в его поддержку поставили 465 тысяч человек, для страны с населением в 9 миллионов это очень много. После его ареста начались акции протеста, люди выходили на улицы, когда забраковали 200 тысяч подписей, подавали официальные жалобы в суд. Они не столько верили, что это что-либо изменит, сколько хотели досадить властям, показать, что народ не безволен. — Это начало белорусской «революции достоинства»? Аналог «арабской весны»? — Не знаю, но я что-то такое чувствую, это мое субъективное мнение. Я никогда еще не видела такой общественной мобилизации, а бежала я оттуда после выборов 2006 года. Раньше люди не разговаривали о политике: они или боялись, или считали, что это не имеет смысла. Сейчас они не просто ее обсуждают, а критикуют власть. — Могут ли начаться какие-то беспорядки? — Я бы не удивилась, если бы до этого дошло. Прогнозировать, однако, сложно. С одной стороны, белорусы до сих пор не были особенно энергичными, с другой — сколько можно терпеть. Один журналист верно подметил, что раз в 26 лет и белорус может придти в бешенство. — Среди арестованных несостоявшихся кандидатов на президентский пост есть также Сергей Тихановский, который вел кампанию под лозунгом «Стоп таракан». Подразумевался Лукашенко, да? — Да, люди давным-давно начали называть его тараканом из-за усов. Это отсылка к сказке Чуковского «Тараканище», рассказывающей о том, что маленькому и слабому, но отвратительному таракану удалось запугать всех животных. — «Тараканище» настолько эффективен, что он остается у власти уже четверть века, регулярно водя за нос Европу и Путина. — Он уже 24 года назад ликвидировал разделение властей, а в течение года после вступления на президентский пост создал специальное полицейское подразделение, которое помогло ему совершить переворот. — У каждого режима есть какие-то тылы. Насколько велики они у Лукашенко? На какую реальную поддержку общества он может рассчитывать? — Сказать сложно, потому что заниматься исследованием общественного мнения запрещено. Майские опросы, из которых следовало, что его поддерживают только 3% респондентов (отсюда взялось новое прозвище Лукашенко), с интернет-порталов убрали. Думаю, его поддерживают больше 3% белорусов, но если еще в 2015 году можно было сказать, что он пользуется реальной поддержкой избирателей на уровне 50-60%, то сейчас большинства у него нет. Что касается его тылов, то следовало бы посчитать людей, занимающих руководящие посты в органах администрации, силовом и экономическом секторах, а потом отнять 30%. Это были бы те, на кого он может реально рассчитывать. — Несколько сотен тысяч людей? — Возможно, миллион, потому что милиция в Белоруссии — большая структура. — Что должно произойти, чтобы белорусский режим рухнул? На сторону оппозиции должна перейти армия, милиция? — Расскажу, какая у меня есть (возможно, наивная) заветная мечта. Я не хочу даже думать о том, что в 2020 году в центре Европы начнется кровопролитие. Должны состояться честные выборы, в которых смогут принять участие все кандидаты. Лучше всего, чтобы оппозиция выставила одного человека, например, того же Бабарико. Кроме того, люди, занимающиеся подсчетом голосов, должны задать себе простой вопрос о том, в какой стране они живут. Не умер ли кто-нибудь из их родственников от коронавируса, не арестовали ли кого-нибудь из их знакомых во время прогулки в минском парке? Им нужно было бы ответить на вопрос, хотят ли они и дальше стоять на коленях и лобызать власти руки за 200 долларов. Возможно, мы способны на большее? Я считаю, да.