По примеру Кремля: Лукашенко перед выборами перепишет Конституцию
В Белоруссии назрели перемены, и они должны начаться с изменения Конституции. Об этом во время посещения предприятия «Белкалий-Мигао» заявил президент страны Александр Лукашенко. «Я, конечно, не стану ломать страну через колено, приватизировать, как некоторые предлагают, наклонять людей. Самое тяжелое, когда люди живут в эпоху ненужных перемен. Перемены будут обязательно и должны идти цивилизованно, начиная от Конституции», — сказал белорусский лидер. Лукашенко отметил, что ему уже представили несколько вариантов обновленного Основного закона, однако он их отверг. «Конституция — Основной закон. Мы ее сделаем за два года. Несколько вариантов мне уже предложено — они не годятся. Люди просто боятся вносить более решительные изменения в Конституцию. Я думаю, нам это надо сделать», — подчеркнул он. В частности, он рассказал, что планирует поделится властью с ее низовым уровнем, отдав часть полномочий губернаторам и председателям райисполкомов. В то же время Лукашенко подчеркнул, что не может быть возвращения к Конституции образца 1994-го, так как 90-е годы были не лучшими в жизни страны. «Может, кому-то хочется вернуть — пусть вернут, только не надо говорить о реформе и движении вперед, если мы народ ведем назад», — подытожил он. Ранее основной оппонент Лукашенко экс-банкир Виктор Бабарико предлагал провести референдум о возвращении к Конституции 1994 года. Конституция Белоруссии была принята в 1994 году, а через два года по итогам референдума в нее были внесены изменения, предусматривающие перераспределение полномочий в пользу исполнительной власти и президента. В 2004 году опять же по итогам референдума из Конституции было исключено положение, ограничивающее число сроков пребывания одного человека на посту президента. Интересно, что на этот раз задумал Батька? Что толкает его на этот шаг? Пример соседней страны? — Сейчас Лукашенко видит, что основы его власти, державшие ее почти 25 лет, шатаются, — считает доцент Финансового университета при Правительстве РФ Геворг Мирзаян. — Ручное управление уже не совсем работает, ставки на эмоциональное выдавливание уступок из России тоже. Общественный договор с населением (ручное управление в обмен на экономические блага) тоже под вопросом. Вот Батька и пытается как-то укрепить институты власти через новую Конституцию. Как —- пока непонятно. Нужно ждать точных поправок. «СП»: — По его словам, не может быть возвращения к Конституции образца 1994-го. Что именно в конституции 94-го года и кто хочет вернуть? — Конституция 1994 года была менее «президентской». Понятно, что хотят вернуть ее противники ручного управления, противники сильной президентской власти. Спорное решение с точки зрения белорусских интересов - все-таки в таких государствах как Россия и Белоруссия президентская форма правления устойчива. «СП»: — Как народ Белоруссии отнесется к подобным инициативам? Примет ли? — Пока рано об этом говорить. И дело даже не в отсутствии надежных соцопрсов - мы не знаем точного перечня изменений. «СП»: — Нынешняя конституция это конституция одного человека? Означает ли смена власти ее неизбежную корректировку? — О какой смене власти Вы говорите? Президентские выборы 2020 выигрывает Лукашенко, никакой смены не будет. Именно он будет менять Конституцию — и именно так, как хочет. Если вообще захочет. «СП»: — Если все же выиграет… — Опять же — он выиграет выборы. Нет ни одного серьезного основания считать иначе. Если же его победа повлечет за собой Майдан, то в этом не будет пользы ни России, ни Белоруссии. — Президент Лукашенко не находится в изоляции — он смотрит и на конституционные тенденции в России, и на то, что несколько лет назад прошло в Венгрии, где также была изменена конституция, — отмечает исполнительный директор Международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок. — Венгерские новшества, кстати, критиковались евросоюзовскими структурами за концентрацию слишком большого, по их мнению, пакета властных полномочий в руках премьер-министра — фактического руководителя государства. Впрочем, никаких внутриевропейских санкций против Будапешта введено не было. А прецедент был. «СП»: — Почему сейчас? Столько лет все страивало, а сейчас решил поменять? — В белорусском обществе, очевидно, назрел запрос на перемены — собственно, он назрел раньше, но успешно купировался, в частности, негативными последствиями украинского госпереворота. Имеющий хорошо развитое политическое чутьё белорусский президент, в свою очередь, в качестве одного из ответов на данный запрос — помимо, скажем, взятия под стражу оппозиционных лидеров — выходит с инициативой конституционных реформ — своего рода «революции сверху». Другое дело, что протестно настроенные категории граждан хотят, прежде всего, смены как раз первого лица государства. И в этом вопросе Лукашенко и оппозиции сойтись крайне трудно. «СП»: — Как народ Белоруссии отнесется к подобным инициативам? Поскольку данные социологии по этому вопросу вряд ли будут публиковаться открыто, можно предположить, что народ Белоруссии отнесётся к новым инициативам властей с известной долей иронии. Массовые выступления оппозиции — что нынешние, что предыдущих лет — были направлены вовсе не против конституции, но против первого лица государства и ряда политик, им проводимых. Действительно, ныне находящийся под стражей экс-банкир Виктор Бабарико, рассуждая о назревших изменениях в стране, говорил о возможности возвращения к старой конституции, но, разумеется, не на этой идее строилась его кампания и в принципе протестные акции как таковые. «СП»: — Против Лукашенко сегодня выступают значительное количество людей. Может, пора задуматься о трансфере власти? — Насколько можно судить, задумываются как раз о том, чтобы этот трансфер не проводить. В устойчивых демократиях эти процессы происходят достаточно просто и даже рутинно, но у нас иной случай. Некоторые приведут в пример абсолютно безболезненный трансфер власти от Ельцина к Путину на рубеже 1999 и 2000 годов. Там свою роль сыграл ряд факторов: от неожиданности до физических кондиций первого российского президента. Кроме того, хотя с именем Ельцина у нас связывают целую эпоху, у власти он был всего десять лет. Лукашенко же правит Белоруссией четверть века и, вполне возможно, не видит себя ни в какой иной должности и считает, слегка перефразируя известное французское изречение, «после нас случится потоп». Да и здоровье у белорусского лидера хорошее — самое время провести конституционную реформу, а там, с новыми силами, обновлёнными и обнулёнными, в хорошем смысле слова, вернуться к привычным формам властвования. «СП»: — Насколько смена конституций для закрепления некой политической системы стала трендом в современном мире? Или это отдельные случаи? Без этого никак не обойтись? — Демократические страны всё-таки не склонны к фундаментальным изменениям своих конституционных норм, порой даже несколько архаичных. Собственно, наличие опоры не в риторических конструкциях вроде традиционных ценностей и духовных скреп (при всём уважении), а в старом, проверенным временем и имеющим прямую силу основном законе и определяет устойчивые демократии. Это парадокс: демократии вполне могут существовать и с архаичными конституциями или даже — формально — без них, как Великобритания, а автократии, даже имея формально демократические конституции, остаются автократиями. Впрочем, с тенденциями к демократизации, чему виной, помимо прочего, всеобщая информатизация. В этой связи любопытно отметить две политические практики, отличающиеся, казалось бы, всего лишь предлогом: rule of law и rule by law, то есть «власть закона» и «власть законом». В одном случае речь идёт о первичности закона (конституции), которому должно следовать и подчиняться всякое новое первое лицо государства, сколь бы авторитетным, мудрым и популярным оно ни было. Во втором случае происходит так, что новая власть, утвердившись в таком качестве, начинает процедуру перманентного изменения законов — тех самых, благодаря котором она и стала властью, — таким образом, чтобы укрепить свои позиции и минимизировать легальные возможности оппозиции взять верх. В итоге выходит то, что вождь мирового пролетариата описывал известной формулой: формально правильно, а по сути издевательство.
