Новая история взаимоотношений русских и грузин

Первоначальный договор полноценно не совсем устраивал ни русских, ни грузин. Еще меньше именно в этот исторический момент договор, согласно которому Россия получала бесконечно разоряемую лезгинами и местными феодалами землю, поделенную между Персией и Османской империей, нужна была России с точки зрения экономики и безопасности. Грузинские цари еще с XVII века присылали в Москву прошения о включении своих царств и земель под протекторат царей русских, обосновывая это общностью религий и гнетом турецких и персидских завоевателей. К моменту заключения Георгиевского трактата, большинство земель современной Грузии носили статус пашалыков, а наместниками древних городов в основном были то иранские ставленники шахов, то турецкого султаната. Вопрос о присоединении родственного духом православного народа мучительно ставился правительствами Ивана Грозного, Петра Первого, Екатерины Великой, без восторга к идее присоединения относились Павел и Александр Первый. В 1722 году Петр Первый даже объявил персидский поход, чтобы освободить Кахетию, а грузинский царь Вахтанг разорвал с Персией вассальные отношения и выдвинулся с 40-тысячной армией в сторону нынешнего азербайджанского города Гянджа навстречу русским. Однако Петр после долгих раздумий поход отменил на дагестанских территориях, что привело в итоге к разгрому Тифлиса скопищами лезгин, подчинявшихся персам, а с другой стороны в Грузию вошли войска Оттоманской Порты, установив свой контроль над Картли и Кахетией на очередные 10 лет. Русские цари, признавая крайне бедственное положение грузинского (а также армянского) христианского населения, при этом отдавали себе отчет, какое беспокойное хозяйство они получали бы в нагрузку к благородной миссии. Это однозначное объявление войны то Персии, то Турции, соседство с совершенно дикими даже для тех времен горскими народами Кавказа и Закавказья, отсутствие не только логистических, как бы сейчас сказали, цепочек по доставке продовольствия, снаряжения, вооружений и живой силы, но и вообще любых дорог от Теречной и Кубанской Линии до Тифлиса в принципе. В гениальной книге Василия Потто «Кавказские войны России» русский военный историк XIX века с ужасом описывает дорогу от русских владений до Грузии по территории современных Ингушетии и Осетии, через мрачные ущелья, по узеньким тропкам, где на каждом шагу и русского солдата, и купца, и дипломата и простого крестьянина поджидали шайки разбойников, где пропадали целые воинские подразделения, и доставка любого груза (включая обратный путь) обходилась в большими потерями, не говоря уже о какой-то политической или экономической целесообразности. Более того, на момент подписания первого договора, сама кубанская и надтеречная земля России, являвшейся пограничной с землями кавказских народов, была едва обустроена редкими казачьими и крестьянскими станицами, бесконечно вынужденных отбиваться от кабардинских, черкесских и чеченских набегов. Рядом с Кавказом стояли лишь два крупных русских города – Кизляр и Моздок. Екатеринодар (Краснодар) был построен Екатериной лишь в 1793-м. Это только во времена Проконсула Кавказа Алексея Петровича Ермолова, спустя почти 30 лет, началось активное строительство русских крепостей и городов на Тереке, Сунже, в осетинских землях – Грозный, Нальчик, Пятигорск, Кисловодск, Владикавказ (после того, как его укрепления были срыты в конце XVIII века), Шелковская, Надтеречная и многие другие населенные пункты. Иными словами у русских не было никакой возможности на значительном расстоянии управлять беспокойной грузинской территорией, к тому же раздираемой внутренними противоречиями. Более позднее строительство Военно-Грузинской дороги, обошедшейся России тысячными жертвами и огромными финансовыми затратами, слегка облегчило задачу, но именно что слегка. Именно по этой причине и без того небольшой русский гарнизон покинул Тифлис в ходе Русско – турецкой войны 1787 – 1792 в формальное нарушение трактата. Правда, с окончанием этой войны началось усиление Кавказской линии и строительство новых казачьих станиц. Терек и верхняя Кубань заселялись донскими казаками, а правый берег Кубани, от Усть-Лабинской крепости до берегов Азовского и Чёрного морей, заселялся черноморскими казаками. После этого работать на грузинском направлении стало повеселее. Однако одной из главных проблем, вставшей после заключения Георгиевского трактата стало бесконечное усмирение амбиций грузинских вельмож, включая многочисленных родственников царской семьи. Вплоть до назначения фактическим губернатором Грузии прорусски настроенного грузинского князя Цицианова, знавшего, как правильнее работать с местным электоратом, в Грузии царила бесконечная смута и интриги царского двора. Цицианов довольно успешно управился с князьями, кого зарезав, кого подкупив, кого обратив в истинную российскую веру, а членов царского дома бесцеремонно выслал в Москву (царица Мария в момент ареста успела заколоть кинжалом генерала Лазарева), где династия заселилась на будущей Большой Грузинской улице. Это было уже в 1802 году. Несколькими годами позже Россия присоединила себе Гурию, Мегрелию, Имерети, Джаро-Белоканское княжество, а заодно кучу нынешних азербайджанских и армянских областей. Окончательное присоединение Грузии к России юридически, а главное, без смуты и недовольства (которое к примеру вызывали наместники Кнорринг и Коваленский), произошло только в 1811 году. А спустя несколько лет в Тифлис прибыл блистательный Ермолов, грозный, бешеный нравом, но справедливый кавказский управленец, осуществивший полную реконструкцию Тифлиса и административное закрепление территорий. Подписав Георгиевский трактат Россия фактически спасла грузинский народ от ассимиляции, превращения в мусульман и уничтожения со стороны многочисленных врагов. Включение Грузии в состав России стоили империи трех Русско-турецких войн, двух Русско-персидских войн и почти 70-летней Кавказской войны, обошедшейся русским в один миллион погибших солдат, офицеров, служащих, но приведших к 1864 году к полному покорению Кавказа от Каспийского до Черного морей. В Грузии Россия получила значительную лояльную территорию, заселенную православными, множество великих грузинских полководцев, ученых, государственных деятелей, прекрасных деятелей искусств. Правда, после развала СССР некоторая часть грузинских правителей выдвинули гипотезу о насильственном закабалении Грузии русским империализмом, но ничем хорошим для них и для Грузии сей поворот не закончился.