Как привлечь НПФ к венчурным инвестициям

Разговор о негосударственных пенсионных фондах и венчурном инвестировании идет не первый день, но участники рынка воспринимают актуальность этой темы по-разному. Для Центрального банка это зона повышенного риска; но для НПФ венчурные инвестиции могут стать отличной возможностью для повышения доходности и одним из способом конкурентной борьбы. В этом году при Российской венчурной компании в партнерстве с Минэкономразвития создан новый консультативный орган — Совет венчурного рынка, состоящий из профессиональных венчурных инвесторов, представителей частных и корпоративных венчурных фондов, объединений бизнес‐ангелов. Его целями являются содействие привлечению на венчурный рынок дополнительных источников капитала – госкорпораций, пенсионных фондов, частных лиц, а также поддержка интересов венчурных инвесторов. Доходный инструмент Российский венчурный рынок остро нуждается в притоке новых средств и диверсификации источников финансирования. Рынок же частных пенсионных фондов переживает непростые времена: их число сокращается даже быстрее, чем банков и страховых компаний. Регулятор наводит порядок, ужесточая требования и условия пенсионного страхования, повышая резервы. Обзор пенсионного рынка, проведенный ЦБ, показывает, что доходность НПФ постепенно падает: несколько лет назад она составляла 12% годовых в рублях, сейчас снизилась до 10% и продолжает уменьшаться. Для ЦБ такая ситуация в порядке нормы, поскольку доходность превышает инфляцию (5,4% в 2016 г.). Тем не менее, ситуация на рынке не внушает игрокам оптимизма, и вопрос поиска инструментов для повышения доходности становится все актуальнее. За рубежом пенсионные фонды активно вкладывают в альтернативные инструменты. Согласно обзорам Global Pension Assets Study 2017 и Global Alternatives Survey 2016, проведенным Willis Towers Watson в 22 странах, помимо акций, облигаций и депозитов в портфелях зарубежных НПФ около 25% активов приходится на альтернативные активы. В нашей стране эта цифра едва достигает 10%. Под альтернативными активами в развитых странах подразумеваются, прежде всего, хедж-фонды, специализированные фонды недвижимости, природных ресурсов и др. Более четверти таких альтернатив (т.е. 7% из 25%) приходится на фонды прямых инвестиций (private equity), а внутри этого сегмента – на технологические инвестиции (venture capital), которые колеблются в районе 1-1,5%. Это немного в масштабе всего рынка, но важно в контексте поддержания повышенной доходности. Например, зарубежные венчурные фонды, созданные 10 лет назад, дают доходность 10% годовых в твердой валюте, в то время как акции – 6-7%, а облигации и того меньше. Риски при этом, конечно, выше, но несущественно, особенно на длинных горизонтах. Кстати, долгосрочность – одна из главных особенностей venture capital как подмножества private equity. Венчурные фонды, как правило, создаются на 10-12 лет, и выйти из них раньше бывает очень сложно. Когда рынок падает, у большинства инвесторов инстинктивно возникает желание нажать кнопку «продать», и в случае с акциями и облигациями сделать это не составляет труда. В private equity приходится ждать до конца. Эффект сравним с американскими горками: нужно ехать, даже когда страшно, и, пока вагончик не приедет, не выйдешь. Многослойность менеджмента Безопасно использовать альтернативные инвестиции для повышения доходности НПФ позволяет многослойная система управления активами, сложившаяся за рубежом. Перед тем, как вкладывать в частный фонд, пенсионер, как правило, пользуется советом профессиональных управляющих. Это первая прослойка. Вторая – сами пенсионные фонды. На рынках акций и облигаций они, как правило, работают напрямую, а в сфере венчурных инвестиций полагаются на рекомендации независимых аналитических агентств, таких как, например, Cambridge Associates. За консультантами идут фонды фондов, которые распределяют средства между портфелями фондов прямых инвестиций. А те, в свою очередь, вкладывают в венчурные проекты. Такая многослойность и есть признак развитого профессионального рынка. В Европе, Азии и США это рынок достаточно узких специалистов, где каждый отвечает за свою зону компетенций. В России мы пока видим двуслойную систему.