Свобода по-афгански: журналист рассказал о своей поездке по стране
Он делится своими впечатлениями о машинах, людях и событиях. Афганское такси — Это вам не Кабул и не Кундуз, это провинция Тахор. Вдали от городов отсутствие правил на дороге — главное правило, — кричит сквозь шум раздатки Абдуназар, водитель старенького УАЗа. Его изрядно потрепанный 469-й скачет по кочкам, пропуская через салон облака пыли. — Машина досталась мне от отца, а он воевал с русскими. Теперь нам русские помогают, а я вожу журналистов, доход от вас хороший. В Афганистане продолжается война. До линии фронта с талибами надо проехать около 15 километров, и Абдуназара тянет поговорить о жизни. Переводчик, уловив неформальный тон общения, способствует диалогу. — Мы все здесь друг друга знаем, — продолжает Абдуназар, — когда на встречу едет уважаемый человек, я, конечно, притормаживаю, чтобы пыль не летела. Бывают у нас и аварии, но по глупости или когда водители под наркотиками. В качестве иллюстрации Абдуназар достал скрутку марихуаны и поднес к губам зажигалку, по салону распространился специфический запах. — Шмаль будешь?— предложил афганец, кивнув в сторону приборной панели, на которой лежали несколько самодельных сигарет. — Нет, спасибо, работать еще надо, — я попытался выглядеть учтивым. — Водки не налью, мы здесь не пьем. Это тебе не Россия. — А у нас таксисты, бывает, торгуют водкой, женщинами и наркотиками. Ты, собственно, отличаешься от русских таксистов только своим халатом и бородой. — Я тебе в соседнем кишлаке и девочку найду за деньги, если хочешь. Только ты ее потом с собой заберешь и женишься, кому она тут нужна будет. Я решил не продолжать эту тему и посмотрел в окно. Начиналась песчаная буря. Такой суховей, который переносит песок и пыль, в Таджикистане называют "афганец". Считается, что он приходит именно с территории Афганистана. А здесь жаркий ветер раньше называли, как русских, шурави. Вот такая была аналогия. Желтый песок толстым слоем ложится на зеленый капот. Внутри салона жарко, ощутимая взвесь пыли: приходится закрывать лицо афганским платком и пить много воды. Большинство афганских дорог не знают, что такое асфальт, указатели, знаки, разметка, видеокамеры и полиция. Но на крутых поворотах за большими камнями легко могут спрятаться моджахеды. Если что, водительские права они спрашивать не будут. Угроза для местных — оказаться на пути "политического оппонента с автоматом", потому Абнузар никуда не выезжает без своего "Калашникова". Сейчас автомат водителя лихо"катается" на поворотах по салону и подпрыгивает на кочках. Даже сам Аллах не может запретить отчаянному водителю нажать на газ и устроить сафари на джипе. Подъемы, спуски, песок и камни стойко преодолевает советский трофейный автомобиль. То и дело хватаешься за выступы кузова, чтобы держаться и не завалиться на соседа. В голове крутится только один вопрос: ну кто же на этих машинах делает такие жесткие сидения? Встречные или попутные автомобили на здешних проселочных дорогах — большая редкость. Как правило, это "козлики", а иногда и японские пикапы, зато много повозок запряженных ишаками, которых мы лихо обгоняем. — У нас ничего не меняется веками, — говорит Абдуназар. — Мой дед ездил по этой дороге, отец ездил, и мои дети ездить будут. — А где бензин берешь? — С бензином тяжело. Его закупает правительство и снабжает население Северного альянса (Объединение центральных и северный провинций Афганистана). А вот ремонтирую машину сам или зову мастера. УАЗ скатился с горки и остановился у берега реки. Широкая полоса воды, казалось, не оставляет шансов ехать дальше. Водитель осторожно тронулся, обмокнув в воде сначала передние колеса, нащупал дно, а потом, что есть сил, въехал в бурлящий поток. Казалось, что река вот-вот подхватит и унесет жестяную коробку. — Неделю назад здесь было мелко, — успокоил водитель, — но река постоянно меняет русло, может всякое случиться. УАЗ вновь показал себя, ворча и разгоняя во все стороны волны. Машина доехала до противоположного берега. Мне вдруг пришла в голову мысль, что лучше уазика автомобиля в мире нет, обязательно куплю себе такого же стального друга. Однако вернулся в Москву и передумал.
