Американцы наказывают Китай за сотрудничество с Ираном

В Канаде задержана дочь основателя китайской телекоммуникационной корпорации Huawei и одновременно ее финансовый директор Мэн Ваньчжоу. Возможно, что за этим последует ее экстрадиция в США, которые, собственно, и запросили об аресте канадские власти в связи с обвинениями в нарушении госпожой Мэн американских санкций против Ирана. Эта новость стала большим сюрпризом для всех, кто посчитал, что на встрече президента Трампа и председателя Си в Буэнос-Айресе сторонам удалось договориться о стабилизации отношений и избежать втягивания в торговую войну. А ведь еще несколько дней назад наблюдателей охватило нечто близкое к ликованию – США дали Китаю отсрочку введения новых тарифов на 90 дней в обмен на увеличение закупок американской продукции. Это интерпретировали, как, якобы, признак готовности сторон к соглашению. Писали, что в ведущих китайских средствах массовой информации были неформально даже введены ограничения на критику США. Теперь очевидно, что тактическая сделка это одно, а долгосрочные планы США в отношении Китая – совсем другое. В принципе, характер и манера вести дела Дональда Трампа позволяют предположить, что отношения с партнерами на международной арене для него – это сумма тактических шагов и решений. Даже, как в случае с Китаем, эти шаги и решения являются частью большой стратегии сдерживания, которую поддерживают и демократы, и республиканцы. Но дело сейчас даже не в Трампе. Самое важное – это окажется ли Китай способен дать ответ на американское давление. И здесь пока дать однозначный положительный ответ сложно. На протяжении долгих лет Пекин выстраивал в отношениях с США такую стратегию, при которой для победы в неизбежном в будущем столкновении ему не понадобилось бы с Америкой воевать. Глобальное лидерство и способность заместить США в качестве центра мировой экономики и политики сами бы упали в руки Китая после обретения им определенной степени могущества. А именно это необходимо Китаю, как сходится во мнении большинство наблюдателей, для того, чтобы достичь исключительно амбициозных целей национального развития. Целей, который были поставлены президентом Си на съезде КПК в октябре 2017 г. и подтверждены решениями китайского парламента весной 2018 года. Кроме того, сама масштабная политическая перетряска Китая, инициированная Си Цзиньпином сразу после прихода к власти в 2013 г., с неизбежностью ведет к более активной внешней политической линии. А значит и отказу от многолетней стратегии «копить силы, держаться в тени». Эту стратегию завещал своим последователям отец китайских реформ и открытости Дэн Сяопин и на протяжении нескольких десятилетий она успешно работала. Сотрудничество с США стало в свое время одним из трех слагаемых успеха экономических реформ в Китае. Наряду с колоссальными по масштабам ресурсами дешевой рабочей силы и модернизацией социальных отношений, которую осуществил в ходе своих бесконечных встрясок Мао Цзэдун. Как сказал автору этих строк один яркий китайский ученый и журналист «американский империализм оказал Китаю большую поддержку инвестициями и технологиями». У США был свой интерес. Сначала чисто политический – союзничество с КНР было необходимо в противостоянии с СССР, который в середине 1970-х гг. был на пике своего могущества. Великий ученый и дипломат Генри Киссинджер фактически выиграл «холодную войну», когда перетянул Китай на сторону Америки и поставил Москву перед двумя противниками. Затем появились и интересы экономические. Китай превратился в крупнейшего держателя американских долговых обязательств. Переплетались общества. Яркие молодые кадры из КНР получали образование в ведущих американских университетах. При этом в США практически все были убеждены, что по мере развития рыночной экономики Китай будет все активнее двигаться в сторону политической трансформации. Становиться более комфортным для Вашингтона партнером. А в идеале будет размываться даже политическая власть Коммунистической партии. Китайская сторона такие иллюзии, конечно, поддерживала. На все проявления наглости со стороны США Пекин реагировал подчеркнуто сдержанно, за исключением одного, тайваньского, вопроса. Разочарование относительно будущего Китая наступило в Америке совсем недавно. Толчком к этому стала инициатива «Один пояс и один путь», выдвинутая Си Цзиньпином в 2013 году. Что она из себя представляет? Если по-простому, то это колоссальное по масштабам инвестиционное предложение, обращенное ко всем желающим. Пекин говорит: у нас есть деньги, которыми вы можете воспользоваться для своего развития – строительства железных дорог, портов и вообще инфраструктуры. Таком образом впервые у условных Пакистана, Лаоса или Бангладеш появилась альтернатива Всемирному банку или Международному валютному фонду на предмет того, где взять деньги. Это – прямой вызов монополии США и Запада в целом на распоряжение ресурсами, которые необходимы для развития. К весне 2018 г. даже в Китае начали понимать, что в США больше не верят в трансформацию КНР и дело здесь не только в Трампе и его советниках. Не удивительно, что первым под удар попал китайский высокотехнологический сектор и его лидеры – телекоммуникационные компании. Первой под ударом оказалась вторая по величине корпорация сектора – ZTE, которой было весной 2018 г. запрещено поставлять на рынок США все виды своей продукции и покупать там любые комплектующие. Компания приостановила свою деятельность и смогла возобновить работу только после того, как заплатила огромный выкуп и сменила часть менеджмента, который обвиняли в нарушении санкций против Ирана и КНДР. Теперь «пришли» уже за флагманом китайской экономики Huawei. Обвинения точно такие же и в Вашингтоне явно ждут, как отреагируют китайские власти. И эта реакция станет для всего мира показателем стрессоустойчивости китайской внешней политики. Пока, как и в прежние годы, в Пекине скорее всего попробуют опять договориться. Попробуют поскольку верят, что после того, как уйдет Трамп получится вернуть отношения к прежнему формату, задобрить уступками в экономической сфере. Однако нельзя с полной уверенностью сказать, что это оптимальная стратегия. Конфликт Китая и США – это не субъективный выбор сторон, а противоречие их долгосрочных жизненных интересов. В отличие, кстати, от конфликта США и России, где главным движущим фактором со стороны американцев является убежденность в неспособности противника к игре в долгую. И, стало быть, его неизбежном когда-то переходе на позиции младшего партнера США в стратегическом противостоянии с Китаем. Что касается Китая, то в Вашингтоне явно склонны недооценивать его готовность серьезно рисковать экономическим благополучием. Парадоксальным образом, американский взгляд на обе наши страны иногда близок к тому, как русские и китайцы видят друг друга в мировой политике. Между нашими лидерами сейчас фантастически высокой уровень взаимопонимания и доверия. Но это доверие, и укрепляющиеся экономический связи необходимо конвертировать в уверенность друг в друге. Которой, признаем, пока не всегда хватает. Между Россией и Китаем сейчас нет ни одного противоречия. Но нет и явственных признаков твердой уверенности в том, что партнер – это всерьез и надолго.