Нельзя скупиться дышать

Сергей Шаргунов, для РИА Новости

Новое возникает, отталкиваясь от прежнего. Даже отрицание предполагает знание. Нулевой уровень культуры парализует. А это значит, не надо бояться старомодности.

По-моему, один из самых трогательных эпизодов в рэп-баттле Гнойного и Оксимирона — декламация последним хрестоматийного "Слова" Николая Гумилева. Пусть и кокетливое подмигивание "просвещенной среде", зато благородное просвещение целевой аудитории тинейджеров…

Занятно, несколько месяцев назад я декламировал это же стихотворение — в своей речи с трибуны в Госдуме (тоже просвещал).

И, как пчелы в улье опустелом,

Дурно пахнут мертвые слова…

Мне кажется, часто мертвые слова — те, которые не оживил яркий сюжет или читательский глаз. Мертвые слова несостоявшихся, несбывшихся, неудачливых литераторов.

К вопросу о старомодности. Что есть основа нашей культуры?

Часто можно услышать: нам якобы больше не нужны библиотеки — "наследие совка" — или нужно их максимально сократить. Неужели? А взамен? Да и книжные тоже не особо нужны. Ведь теперь будто бы все переходят на электронные носители. На самом деле, тот же "передовой опыт" доказывает: люди возвращаются к бумажным книгам, и магазинчики с ними есть в каждом небольшом европейском городке, в то время как у нас на всю страну осталась всего тысяча книжных.

Что говорить о "толстых журналах". Заикнешься об их участи, и в ответ: "Разве они еще существуют?" или кислые смешки.

Недавно разговаривали с Ириной Николаевной Барметовой, главным редактором "Октября". Редакция 63 года располагалась на улице Правды. Там бережно хранился архив, начиная с первого номера, оберегались легендарные рукописи писателей. Теперь "Октябрь" изгнали из помещения. И эта участь нависла над всеми немногими "толстяками" — нашим национальным достоянием.

Изначально было решено, что литературные журналы — почвенные или прогрессистские — будут доставляться государством в библиотеки по всей стране, частично за счет федерального, частично за счет регионального бюджета. Эта связка с библиотеками давала возможность журналам выживать, да и в библиотеках их появление вызывало оживление, за ними шли те, кто желал читать современную литературу.

Да, именно на бумаге.

Вот появился сейчас в "Знамени" прекрасный роман Ольги Славниковой "Прыжок в длину", и я читаю его, перелистывая страницы, а не с монитора, и не стыжусь этого и не считаю признаком отсталости.

Вопрос не только в особых русских традициях литературных изданий, но успешны такие журналы и на Западе: The White Review, The Paris Review, Granta и так далее…

Почему бы не сделать наши "толстяки" общедоступными? У столицы есть возможности те несколько журналов с историей, чей список известен и невелик, освободить от безумной арендной платы.

Мне скажут: когда-то в "Октябре" публиковались Есенин, Маяковский, Зощенко, Катаев, Платонов, Твардовский, Паустовский, Пришвин, а кто теперь? А вы зайдите на сайт "Журнальный зал" и загляните в список авторов: все главные отечественные писатели современности печатаются в "толстяках", и, что бы кто ни говорил, каждый год в России появляется хорошая литература (да, кроме нефти и газа, у нас есть отличная литература).

Недавно я уже поделился наблюдениями с форума "Таврида", где побывал в третий раз, стараясь быть полезным молодым людям творческих профессий и интересов, съехавшимся со всей страны.

Спрашивают-то одно и то же: "А где печататься? Куда отправить текст? Откуда стартовать в литературу? Кто даст совет?" Хотелось бы, чтоб было больше издательских проектов, не декларативных, а работающих конкурсов, чтоб возник общероссийский яркий и современный журнал прозы, поэзии, критики с крутым сайтом.

Но пока есть то, что есть: осколки цивилизации, единственная инстанция вкуса… Хочешь в литературу, удостойся публикации в "толстяке" — нормальный совет начинающему.

Ведь едва ли я могу посоветовать просто вывешивать написанное в интернете, на сайте общей доступности, который от густоты графомании поистине подобен опустелому улею.

Именно поэтому закономерно участие в форуме лекторов самых разных воззрений и вкусов именно из литературных изданий. Они ищут и ждут новых авторов, но еще более понятно, что те, кого наставляют, страдают от главной непонятки: как выйти к читателю.

А если чуть глубже — одаренные юные люди не понимают, как сохранить, развить, огранить природный дар. С ними никто не возится. Для них нет заботливых редакторов.

Между тем жизнь стремительна, надо зарабатывать, как получится, и подававший надежды "забивает" на свое призвание.

Речь не только про изящную словесность. Но и про науку, например. Да и про тех, у кого есть гражданственный темперамент.

В этом смысле, когда президент, прибывший на "Тавриду", говорит, что надо продвигать молодых во всех сферах деятельности — от политики до культуры и искусства, со сказанным сложно не согласиться. Но особенно важна обещанная конкретика продвижения: поддержка начинающих живописцев через "художественные комбинаты" или выделение грантов для молодой режиссуры кино и театра, причем не загоняя их в "прокрустово ложе" идеологичности.

Добавлю сюда и судьбы "толстяков" — от "Москвы" до "Нового мира". Пусть "толстяки" — старики, от них по-прежнему зависит будущее многих молодых.

А будущее молодых — можете продолжить за меня… Не хочется пафоса, но вывод о том, какой окажется наша Россия, очевиден.

В этом году на "Тавриде" было восемь смен — по неделе каждая. Архитекторы, дизайнеры, художники, скульпторы, искусствоведы, писатели, композиторы, музыканты, хореографы, историки, журналисты, музейщики, актеры театра и кино, режиссеры, аниматоры.

И наконец-то и впервые — библиотекари. Эта профессия кажется мне особенно важной, скажу прямо: драгоценной. Библиотекари у нас — гонимые.

Из Алтайского края, от которого я избран в Думу, мне постоянно присылают письма о варварской "оптимизации" библиотек. Но дело не в отдельном регионе, такова повсеместная беда, и письма идут потоком отовсюду со стонами и плачами…

Самая обычная библиотека, без всяких навороченных прибамбасов — по-прежнему место общения, пространство дыхания культуры.

Недавно во Франции в разгар кризиса были секвестрированы все расходы бюджета, кроме одной статьи — культура. На дыхании нельзя экономить. Нельзя скупиться дышать.

Слово должно быть живым.

Жаль, у нас пока еще сказанное не превратилось в аксиомы.

Но только сильная культура позволяет народу воспроизводиться в истории.