Пляски вокруг песни
История с запретом СБУ российской певице Юлии Самойловой въезжать на Украину для участия в «Евровидении» не закончилась собственно запретом и взаимными обвинениями сторон. В дело вмешались деньги, которые очень не хочется терять европейским организаторам конкурса. Сначала Европейский вещательный союз (ЕВС), организатор конкурса, заявлял, что Украина имеет полное право принимать любое решение по участию Юлии Самойловой в соответствии с государственным законодательством. Собственно, такое решение и было принято: Украина не пускает в страну всех артистов, публично поддержавших присоединение Крыма к России и (или) выступавших в Крыму. Для Самойловой не сделали исключения из общего правила. Однако затем ЕВС, видимо, взвесил масштаб возможных финансовых потерь, а также угрозу резкого падения рейтинга трансляции. В России в силу количества населения и популярности конкурса наибольшая телеаудитория из всех государств-участников. В результате европейские вещатели начали мучительно искать варианты выхода из этого «военно-музыкального кризиса». Пока вариант, предложенный «миротворческой миссией» ЕВС, выглядит довольно нелепо. Хотя формально он действительно может считаться компромиссным. Давайте сделаем выступление Самойловой в полуфинале дистанционным и будем транслировать его в общей программе конкурса, говорят европейские вещатели. А потом сделаем так еще раз, если песня Самойловой выйдет в финал. Сейчас ее песня у букмекеров занимает 7-е место, то есть в финал проходит. Получается, и Россия как бы участвует в конкурсе, и Украина формально соблюдает решение о запрете въезда российской певице. Первый канал, транслирующий конкурс в России, и украинские власти этот вариант тут же дружно отвергли. Обе стороны, исходя из своих первоначальных позиций, резонно сочли его унизительным. Не для того Россия посылала конкурсантку в Киев, чтобы Европа смотрела какую-то видеооткрытку из Москвы. Тогда уж лучше было просто бойкотировать: тем более, что большинство россиян, скорее всего, одобрило бы такое решение, если бы о его правильности рассказал телевизор. Украина тоже, совсем не для того запрещала въезд русской девушке-инвалиду, чтобы ее песня все равно звучала в трансляции конкурса. Теперь получается замкнутый круг. Россия давит на ЕВС, чтобы тот заставил Украину пустить Самойлову. ЕВС давит на Украину, но не решается настаивать на отмене запрета, ибо просто не имеет на это права. С одной стороны, есть суверенное право любой страны-организатора не пускать любого конкурсанта за нарушение местных законов. Точнее, нет прямого запрета так поступать. Никто ведь не думал, что такое вообще может приключиться. С другой стороны, Россия может в знак протеста отказаться от трансляции и отсечь этим гигантскую аудиторию. Судя по всему, ЕВС все-таки будет уговаривать Украину до последнего. И даже нельзя полностью исключить, что Самойловой все-таки дадут спеть в Киеве. Впрочем, с момента запрета на въезд Самойловой на Украине уже произошли события, сделавшие шансы на мирное разрешение битвы за участие России в «Евровидении-2017» еще более призрачными. Мощный взрыв на складах боеприпасов по Харьковом, расцененный украинскими властями как диверсия «народных республик» и России, и убийство в Киеве экс-депутата Госдумы РФ Дениса Вороненкова, который дал показания по делу о госизмене экс-президента Украины Януковича, еще больше обострили ситуацию. Варианты реального компромисса достаточно понятны. Украина могла бы с любой самой гневной формулировкой осуждения позиции Самойловой все-таки впустить ее. Заодно объяснив это желанием следовать европейским гуманистическим ценностям толерантности и принципу равенства для людей с ограниченными возможностями. Но Киев не показывают признаков готовности совершить такие шаги. Все стороны, включая ЕВС, выглядят в этой истории не слишком красиво. Вместо проявления снисхождения и человечности по отношению к конкретному музыканту, уж точно не причастному к гибели людей на Украине, девушку наказывают за политическую позицию России. ЕВС в угоду деньгам и рейтингам трансляции готов менять свою позицию, но не в состоянии предложить противоборствующим сторонам вариант, который бы их устроил. Печально, что обычный музыкальный конкурс превращается в арену непримиримой политической борьбы. Утешает лишь одно обстоятельство. Все-таки в данном случае, в отличие от реальной войны, не произойдет ничего страшного, даже если компромисс не будет найден. «Евровидение» не разорится и не прекратит свое существование. Самойлова реализует детскую мечту и все равно выступит на конкурсе, пусть и в 2018 году. Украина проведет конкурс без артиста из страны, которую считает «агрессором». Беда в том, что источником взаимной ненависти у близких соседей, не так давно называвших себя «братскими народами», имеющих давнюю практику обмена поп и рок-звездами, уже становится даже безобидный музыкальный конкурс. Из песни слова не выкинешь. А песню из конкурса вместе с конкурсанткой — запросто.
