СВО: осень… Надежды нашей?

В военное время каждая из сторон обходит «неподходящую» фактуру. Это относится и к боевым сводкам, и «уточняющей» их аналитике. Поэтому даже политические заявления требуют критического осмысления. Но без примеров не обойтись…

Большая политика

Развитие ситуации в зоне СВО и вообще российско-западные отношения сегодня как никогда зависят от предвыборной динамики в США. Наибольшую остроту вызывает угроза применения против России дальнобойного оружия. За этим маячит перспектива эскалации формально российско-украинского конфликта в общеевропейский, откуда недалеко и до мирового. И Трамп, и Харрис говорят об этом неохотно. Но их позиции все же разнятся.

Трамп, в соответствии с республиканской традицией, предлагает сосредоточиться на внутриамериканских проблемах: первое, что приходит на ум, это 25 миллионов нелегальных эмигрантов. Демократы в лице Харрис считают, что без наведения «глобального порядка» Америку не обустроить. Украина для тех и других выглядит скорее фоном непредсказуемо обостряющегося ближневосточного кризиса и не менее обостряющейся конкуренции с Китаем.

Характерно, что с мая с.г. Украина отдельно не фигурирует ни в одном из многочисленных внутриамериканских опросов. А политические заверения в том смысле, что «весь мир за Киев», это скорее публицистика. Другое дело, что отмашка в пользу поставок Киеву дальнобойного оружия воспринимается за океаном как политически выгодный бизнес-проект, обещающий весомые дивиденды. И вообще в Америке иное, чем в Европе, представление о войнах: после собственной гражданской войны все военные кампании США носили экспедиционный характер. Добавлю и то, что явствует из общения с американскими военными: генералы в равной степени, что и политики, определяют, как быть с «войной и миром». Их мысль проста: бизнес бизнесом, но чем меньше рисков, тем Америка безопасней, следовательно, благополучнее и богаче.

Европа — в большем замешательстве: с одной стороны, слово Вашингтона для остальных натовцев — пусть и обсуждаемый, но закон. С другой — Европа помнит обе мировые войны. Поэтому находится в подспудном раздрае: «Украина, конечно же, должна победить, но так, чтобы к нам не прилетело». Самоуспокоение в том смысле, что «Киев без нас решит, куда запускать ракеты», выглядит наивно. Но удары по России повлекут за собой ответные действия. Не исключено, что не только против тех, кто запускает ракеты, но и тех, кто их доставляет. От них недалеко и до поставщиков. Какой выбор возобладает, сегодня не скажет никто. Тем более что уже в привычную российско-западную повестку стучится, повторим, развивающийся ближневосточный (ирано-израильский) конфликт. С непредсказуемой реакцией на него доселе молчащего Китая.

Подведем предварительный итог. Пока Байден передает Киеву планирующие управляемые авиабомбы дальнего действия Joint Standoff Weapon — JSOW. Их передача позволит ВСУ увеличить дальность нанесения ударов максимально до 130 км. Количество передаваемых JSOW, как и время их передачи, пока не уточнены. Не очевидно и то, с каких самолетов их будут запускать и откуда эти самолёты будут взлетать. Соображения в том смысле, что потенциально применимые при этом, например, румынские аэродромы «защищены гарантиями НАТО», выглядят легковесно.

Здесь же намек на то, что у Украины могут найтись и собственные баллистические ракеты. Но, опять-таки, кто задумывается о последствиях? Или главное — не итог войны, а в ее продолжительность? Изматывающая Россию — безотносительно судьбы Украины. Это, скорее всего, стратегическая цель Запада.

Не обойдем и конспирологические версии: Запад не спешит с поставками дальнобойных ракет, якобы рассчитывая на сдержанность Москвы относительно ее гипотетических военных поставок Тегерану. Приводятся подробности: Западу необходимы гарантии неуязвимости от Ирана Ормузского пролива и Красного моря. Упоминается и такое: стратегическим замыслом Трампа является привлечение Москвы к совместному подходу к Пекину. Демократы (и не только) считают это нереальным. Тем временем разговоры о неминуемом перемирии и прочих форумах мира остаются пока разговорами.

Украина — поле боя. И печали

Угледар пал. Двухлетние бои за город завершились. Его освобождение полностью обезопасило трассу Донецк — Мариуполь и вывело из-под удара Волноваху. Впереди — Покровск, открывающий оперативно-стратегические возможности для продвижения ВС РФ. Скромное к ним внимание опосредовано незавершившимся освобождением Курской области и коррупционными делами, связанными с Министерством обороны. Но опытные аналитики видят, что наши военные нашли рациональный подход к ведению боевых действий: дезорганизующие противника удары по его тылам плюс расчетливые действия малых групп на линии соприкосновения. ВСУ перешли к повсеместной обороне при несении массовых потерь, что, вообще говоря, более характерно для наступающей стороны.

По оценочным данным, ВСУ с февраля 2022-го потеряли не менее 300 тысяч убитыми и 700 тысяч ранеными. Не исключено, что точными сведениями не владеет и Киев. Дело в двух разнесенных подходах: с официальной стороны потери всячески скрываются, но при этом во всех (!) населенных пунктах Украины от райцентров и выше уже открыты мемориалы павшим бойцам. Не на одно поколение они станут символами нашего времени.

О следующих шагах ВС РФ, в том числе с их географической привязкой, могут судить те, кто владеет данными о нашем потенциале. Но принцип маршала Жукова «не считать врагов дурачками» предполагает оценочную аккуратность. Это относится и к перспективам СВО. Тем более что «месть русским» ежедневными ударами сотнями беспилотников уже сегодня ставит вопрос о стратегическом им противодействии. Критического осмысления заслуживает и технологический терроризм, с подачи Израиля ставший новым словом в современной войне. О прочих уроках и проблемах скажем, когда будут достигнуты цели СВО.

Согласимся: война против киевского режима во многом является разновидностью гражданской войны, «отсроченной» после 1991 года. Об этом в очередной раз напомнил эпизод с окружением украинских солдат: на наше требование сдаться кто-то из окруженных воскликнул: «Русские не сдаются!». Подобные эпизоды не единичны. Тем временем перспектива призыва в ВСУ до полумиллиона новобранцев, в том числе женщин, весьма вероятна. Налицо принцип: «Якщо не втiк (если не сбежал), то воюй». Поэтому вновь напомним о потребности в хладнокровном и системном изучении всего, что из себя представляет Украина. Это пригодится и в будущем.

А пока будущее СВО, как и всего комплекса отношений с Украиной, во многом зависит от ее прежде всего социально-экономического положения, следовательно, доминирующего психоэмоционального состояния ее граждан. В последнем случае динамика такова: в конце лета с.г. за победу любой ценой выступали 40% опрошенных украинцев (снижение за год почти на 30%). За перемирие под международным контролем — свыше 30% (ранее — 20%), за мир фактически на любых условиях — 15% (ранее — 10%). Ждут итогов президентских выборов в США — 15%, что ранее в ответах не упоминалось…

Несмотря на разночтения («сколько за что» — в самой Украине и среди релокантов), очевидна нарастающая — уже 60-процентная — тревога. Пока эта тревога компенсируется пропагандистской неистовостью на фоне когнитивного диссонанса: как совмещаются почти 80 процентов «вспоминающих знакомых россиян» с 60 процентами так или иначе оправдывающих Бандеру и ОУН и почти таким же процентом лиц, приверженных аполитичному «селянству» (живи сегодняшним е, а завтра — посмотрим)? Есть и такой «статистический» нюанс: фактическая неизвестность среди украинцев, например Грушевского, считающегося идеологом самостийности, а заодно и Хмельницкого, главного «воссоединителя» с Россией. Кстати, ее роль в разгроме фашизма выведена за скобки, ибо «с Германией воевали четыре украинских фронта и ни одного российского». Что на это сказал бы великий украинский историк Петр Толочко, назвавший своих соотечественников «заблудившейся нацией»?

И хотя Зеленский с протянутой рукой со всех сторон вызывает пока молчаливое презрение, украинец уже не тот, которого мы знали по советскому прошлому. Представление многих граждан Незалежной о смысле СВО состоит в том, что «русские пришли, чтобы убивать украинских детей». Но главная цифра, говорящая обо всем сразу, это — сокращение численности населения Украины с 51,7 миллиона в 1991 году до ныне абсолютного минимума со времен Второй мировой — 29 миллионов, включая эвфемистично называемых «временно отсутствующими». Сбежавших за рубеж «ухилянтов»-дезертиров в Киеве уже не считают. Злорадствовать не будем. В очередной раз напомним о заждавшихся результатах наших информационных усилий: поле открыто и не «насыщенно»…

* * *

Нужны ли иные подробности? Главное — очевидно и для оптимиста, и для скептика. Для всех, кто не «ухилянт» от здравого смысла.