Эксперт назвал беспрецедентным вывод следствия о гибели Ту-22М3 под Мурманском в 2019 году
Тот факт, что под трибунал попал командир авиаполка, в котором произошла авиакатастрофа, – это прецедент. Обычно ответственность за ЧП несет только руководитель полетов. Об этом заявил газете ВЗГЛЯД летчик-инструктор первого класса Андрей Красноперов, комментируя завершение расследования катастрофы бомбардировщика под Мурманском в 2019 году.
«Судя по всему, следователи докопались – нашли в документах, что у пилота подготовка была недостаточная, не все нужные экзамены летчик выдержал, не налетал минимум, необходимый для таких условий погоды, – предположил летчик-инструктор первого класса, майор ВВС Андрей Красноперов. – То есть нарушен порядок ввода летчика в строй. Если теперь страдает командир полка, значит, такой «косяк» был им допущен».
Вообще, как правило, в таком случае ЧП страдает заместитель командира по летной подготовке (его называют «замполётный»), добавляет эксперт. «Это он должен следить за всеми документами. Командир части виноват, только если он не наладил надлежащего контроля», – напоминает Красноперов.
«Если возникли экстремальные погодные условия, а у командира экипажа нет необходимого навыка для посадки в таких условиях, то, соответственно, следствие потом будет проверять, кто дал команду на посадку. Бывает, командир полка сидит рядом «на группе руководства» или даже буквально стоит за спиной у руководителя полета (его называют «РП»). Допустим, у РП возникли сомнения. Он спрашивает: «Сажать?» Командир полка: «Сажай!» Значит, комполка пришел к выводу, что условия все-таки в рамках нормы, командир экипажа достаточно подготовлен. В этот момент РП ответственность с себя снял, а командир ее на себя принял. РП же не враг сам себе, он не может ослушаться командира», – пояснил Красноперов.
В гражданской авиации решение о посадке принимает командир экипажа и, если что-то случается, отвечает он сам, а в военной авиации отвечать будет тот, кто дал приказ на посадку, подытожил эксперт.
Напомним, что 22 января 2019 года бомбардировщик Ту-22М3 разбился при посадке на аэродром в Оленегорске Мурманской области. Позже появилась видеозапись катастрофы, которая прояснила причины катастрофы, сопровождавшейся человеческими жертвами.
В среду стало известно о завершении расследования гибели бомбардировщика. Под трибунал отправлены не только руководитель полетов майор Владимир Степанов, но и командир авиаполка полковник Владимир Алесенко. Майор обвиняется в нарушении правил полетов, полковник – в халатности. Как установило следствие, в день катастрофы, в соответствии с планом боевой подготовки Ту-22М3 совершал тренировочный полет. Через час после его вылета Алесенко прибыл в зал группы руководства полетами контрольно-диспетчерского пункта, где уже находился Степанов. Алесенко был ответственным за организацию полетов и безопасность их выполнения.
Как говорится в обвинительном заключении, в районе аэродрома вскоре начался сильный снегопад, существенно сокративший видимость в воздухе. Хотя командир экипажа не был допущен к полетам в таких сложных метеоусловиях, Алесенко не принял решения о прекращении полета и направлении самолета на запасной аэродром. Степанов в свою очередь не уведомил экипаж об ухудшении метеорологической обстановки.
При заходе на посадку пилот неправильно оценил пространственное положение самолета и несвоевременно обнаружил начало взлетно-посадочной полосы. После этого, так и не получив команду об уходе на второй круг, самолет продолжил снижение и приземлился с вертикальной скоростью, более чем вдвое превышающую нормативы его прочности, – из-за чего загорелся и разрушился. Погибли три члена экипажа. Еще один был ранен и направлен на лечение в Москву. Остаточная стоимость уничтоженного самолета превышает 97 млн рублей.
По некоторым данным, после катастрофы командование не стало никак наказывать полковника Алесенко – ему даже не был объявлен выговор за халатность. Полковник был лишь переведен на службу в другой округ в должности инспектора. Однако теперь, после утверждения обвинительного заключения, дело обоих офицеров направлено в Мурманский гарнизонный военный суд.
«Командир полка имел право принять участие в управлении полетом и даже взять всю ответственность за судьбу экипажа на себя. Но кнопка радиосвязи с экипажем все равно остается в руках «РП». Руководитель полета, если он не согласен с приказом, в принципе может и не транслировать указание командира», – пояснил заслуженный военный летчик России Владимир Попов.
«У меня был такой случай, когда руководитель полетов говорит мне – своему командиру, – я выполнять ваше указание не буду.
Он кладет на стол телефонную трубку связи с экипажем, встает и уходит. Конечно, я по его адресу вслух выразился хорошенько, взял трубку и сам отдал команду, которую считал нужной. То есть взял управление на себя. Я доделал дело. Потом вызывал РП и предложил: или ты работаешь, или пиши рапорт и увольняйся!», – рассказал Попов. «Он мог тактичнее повести себя, если не согласен с приказом. Он имел право сказать: «Командир, возьмите трубочку и скажите сами экипажу». Как велит устав: выполни приказ и потом его обжалуй», – добавил военный летчик. Впрочем, оговаривается эксперт, следствию в таком случае потом придется еще найти доказательства, чтобы установить, кто именно отдал приказ на посадку.
«Когда мы работаем на командном диспетчерском пункте (КДП), там громкая связь записывается. Разговоры в эфире все пишутся. Когда идет предварительная подготовка полета, то общую задачу, которую ставит командир, тоже пишем на диктофон. Но устные указания, к тому же отданные тихим голосом, конечно, не записываются. Правда, бывает, рядом есть свидетели. На КДП еще могут находиться руководитель ближней зоны, руководитель посадки и его помощник, хронометражист, – перечислил Попов. – Если есть свидетели, то потом можно установить, кто отдал приказ».
«В любом случае, даже если командир оказался неправ, если неверно выполнил свою задачу, нельзя за это в тюрьму сажать. Офицер не хотел никого убивать и допустил ошибку непреднамеренно. На мой взгляд, это не должно рассматриваться с точки зрения уголовного законодательства. Если бы меня так каждый раз отдавали под суд, то по большому счету давно уже расстреляли. Но так нельзя служить!», – возмущается Попов. «Из-за одного ошибочного действия не нужно нас, военных, защитников государства, сажать на одну скамью с настоящими преступниками, которые специально вредят стране. Надо разбираться с психофизиологическим состоянием и экипажа, и руководителя полетов, и командира. Нюансов очень много, но мы не уголовники – мы живем не по понятиям, а по документам», – подчеркнул военный летчик.