Сохранить статус-кво: почему Россия защищает сирийских повстанцев от Асада
Россия пытается предотвратить военную эскалацию в стратегическом регионе Дараа у границы с Израилем на юге Сирии после нескольких дней боёв между четвёртой танковой дивизией правительственной армии и так называемыми примирёнными повстанцами в одноимённой столице провинции. Там бывшие и частично разоружённые оппозиционеры до сих контролируют район Дараа аль-Балад (Старый город), который и пытались захватить сирийские военные. В воскресенье, 1 августа, российские переговорщики после заключения 48-часового перемирия между мятежниками и силами правительства Башара Асада возобновили диалог с местным оппозиционным переговорным комитетом, чтобы урегулировать конфликт. Но пока мир ещё достаточно хрупкий.
С одной стороны, правительство Сирии требует большего контроля над Старым городом Дараа, что было оговорено в рамках сделки при посредничестве России в 2018 году, а также ухода из него лидеров оппозиции. С другой, длившееся несколько дней противостояние привело лишь к эскалации ситуации по всему региону и к потере правительственными войсками многих блок-постов, атакованных повстанцами из других районов. По некоторым данным, от 24 до 70 военнослужащих оказались в плену, но большинство из них были отпущены после посредничества Ахмада аль-Ауды, бывшего оппозиционера и командира восьмой бригады пятого корпуса, действующего под эгидой России.
Для более полного понимания картины происходящего следует обратиться к недавнему прошлому. Россия по итогам военной операции на сирийском юго-западе против местных оппозиционных группировок летом 2018 года согласилась предоставить этим повстанцам, в основном из «Южного фронта» Свободной сирийской армии (ССА), особый статус. Точнее, договорённости о том, что отряды вооружённой оппозиции смогут остаться и не будут полностью разоружены, были достигнуты ещё перед началом наступления, в ходе консультаций с участием российских, американских, иорданских и израильских дипломатов в Аммане. Присутствие в этом регионе сил оппозиции, пусть и в урезанном формате, создавало вдоль границы с Израилем и Иорданией некое подобие буферной зоны, где решающее слово принадлежало бы не Дамаску или его союзникам из Ирана и «Хезболлы», а российским военным, курирующим деятельность примирённой оппозиции.
Следует отметить, что России удалось провести это решение и отстоять его перед Дамаском, несмотря на его серьёзное противодействие. Эти регионы до сих пор представляют мозаику из районов с различным статусом, которые можно разделить на три основные группы.
Первая включает те населенные пункты, где сирийский правящий режим отбил территорию с помощью военной силы и, следовательно, смог установить свой полный контроль. Вторая включает целую зону с центром в Босра аль-Шам в восточной части Дараа, которую контролируют силы восьмой бригады пятого штурмового корпуса, созданной российскими военными из примирённых повстанцев во главе с Ахмадом ал-Ауда, бывшим лидером повстанческой группировки «Молодёжные силы Сунны» (Шаббаб ас-Сунна, запрещена в России).
Несмотря на негативное отношение сирийского правительства к деятельности восьмой бригады, все попытки её распустить сталкиваются с отпором российской стороны. Военным и силам безопасности режима Сирии запрещён доступ в населённые пункты этого района, а их присутствие по-прежнему ограничивается санкционированными контрольно-пропускными пунктами, размещёнными на перекрёстках дорог, соединяющих этот регион с национальными автомагистралями.
Показательно, что хотя российские военные смогли добиться закрепления для большинства бойцов восьмой бригады статуса военнослужащих, Дамаск отказывался предоставлять военным руководителям этого соединения офицерские должности. Они гипотетически в любой момент могут быть арестованы, если покинут зону контроля восьмой бригады.
Третья группа — это те районы, где статус повстанцев и их лидеров до сих пор окончательно не урегулирован. Здесь правительственным учреждениям разрешили возобновить свою деятельность, но структуры безопасности режима не могут войти в эти населённые пункты, находящиеся под контролем примирённых повстанцев. Те хотя и сдали тяжёлые вооружения, но располагают стрелковым оружием.
В нынешних условиях сирийскому режиму крайне необходимо продемонстрировать военные успехи. Это связано с тем, что операции в Идлибе сейчас затруднены, так как турецкое военное присутствие в идлибской зоне деэскалации оставляет Дамаску мало шансов на успех, точно так же, как атака курдско-арабских Демократических сил Сирии также невозможна из-за угрозы ответных действий США. Поэтому единственный способ для Асада заявить о том, что он не намерен мириться с навязываемым ему статус-кво и что он продолжает борьбу «за освобождение Сирии до последнего дюйма», — активизировать усилия по ликвидации повстанческих очагов на юго-западе — в Дараа и в Кунейтре. Эта операция, по сути, лишена каких бы то ни было серьёзных рисков и как минимум не может привести к разгрому участвующих в ней правительственных сил в случае самого негативного исхода.
Если подобные акции в большей степени носят пропагандистскую цель для Дамаска, то для его союзников в Тегеране и ливанской «Хезболлы» переход этих территорий под полный контроль сирийских военных имеет и практический смысл. В частности, «Хезболла» и иные проиранские радикальные исламисты, как уже указывалось, давно пытаются закрепиться вдоль границы с Израилем, мимикрируя под сирийские правительственные войска, прежде всего четвёртую танковую дивизию.
«Хезболла» и Корпус стражей Исламской революции (КСИР) всегда стремились создать плацдарм на сирийских Голанах, тем самым расширяя фронт борьбы против еврейского государства. «Досье на Голанах» — операция «Хезболлы» по созданию передовой базы против израильтян в провинциях Дераа и Кунейтра, которую Израиль раскрыл в марте 2019 года, предусматривала прежде всего набор местных жителей в проиранские исламистские группировки.
Показательно, что иранцы и «Хезболла» также пытались вовлечь в деятельность своей сети и бойцов из числа примирённых повстанцев, которые уже присоединились к четвёртой танковой дивизии. Асад был категорически против этого плана. Однако под давлением из Тегерана Дамаск был вынужден снять свое вето на создание «Хезболлой» своих сирийских филиалов в этом регионе.
Россия по-прежнему противостоит подобным устремлениям проиранских сил, опасаясь обострения ситуации на сирийском юго-западе, которое может привести к военной операции со стороны Израиля по устранению угрозы «Хезболлы» и КСИР у своих границ. Российские военные стараются не допустить перехода тех районов, которые находятся под контролем примирённых повстанцев, но чей статус так и не был урегулирован, в отличие от восьмой бригады, под прямое управление Асада. Правильнее даже было бы сказать под власть Махера Асада, брата сирийского президента и командира четвёртой дивизии, которая давно уже является проиранским формированием и проводит в этом регионе военные операции в интересах Ирана и «Хезболлы».
Поэтому российские военные здесь находятся под двойным давлением. С одной стороны, сам Башар Асад, хотя выступает против усиления позиций «Хезболлы», не прочь увеличить свой рейтинг за счёт ещё одной успешной операции. С другой стороны, для Москвы было бы слишком рискованно создавать очаг напряжённости у границ с Израилем и укреплять влияние Ирана и «Хезболлы» в этой части страны.
Россия также вынуждена учитывать опасения Тель-Авива. Однако пока российским переговорщикам удаётся выйти из сложной ситуации, восстанавливая в этом регионе режим прекращения огня и сохраняя статус-кво.
Автор: Кирилл Семёнов, эксперт Российского совета по международным делам.