Преступление и наказание. Чем обернется для России дело о сбитом «Боинге»

Объявление имен подозреваемых стало важным этапом в ходе международного следствия, которое проводит объединенная следственная группа. Она была создана в 2014 году государствами, которые в соответствии с международным правом обладают уголовной юрисдикцией: Малайзией (государство регистрации сбитого «Боинга»), Австралией, Бельгией, Нидерландами (их граждане погибли на борту) и Украиной (на ее территории совершено преступление). Именно эти страны определили формат будущего процесса в Нидерландах по голландскому праву. Дата и место процесса уже известны — 9 марта 2020 года, окружной суд Гааги. Язык процесса — английский, и почти наверняка суд пройдет в заочном режиме, то есть без обвиняемых. За такой формат в значительной степени ответственна и сама Россия, заблокировавшая в 2015 году на Совбезе ООН создание полноценного международного уголовного трибунала по MH 17. Наш тогдашний постпред при ООН Виталий Чуркин объяснял, что Москва готова содействовать проведению полного и независимого расследования, но у неё «сохраняются серьезные вопросы к тому, как проводится текущее расследование». Обвинения четырем фигурантам предъявлены по двум статьям голландского УК – разрушение воздушного судна, повлекшее гибель людей, и убийство 298 человек на борту. Государства — члены следственной группы не требуют выдачи обвиняемых: экстрадиция собственных граждан запрещена Конституциями России и Украины. Но еще в мае 2018 года Нидерланды и Австралия объявили, что будут добиваться признания ответственности России как государства за трагедию, основываясь на данных расследования по MH 17. Впрочем, тот факт, что в совершении преступления обвиняются граждане России, еще не говорит об юридической ответственности государства. Для этого необходимо установить, что действия, приведшие к гибели авиалайнера и людей, исходили от российского государства или его агентов. Впрочем, это точно не станет предметом разбирательства предстоящего процесса по делу MH 17 в Гааге, он уголовный и у него нет компетенции решать вопрос ответственности России или других государств (например Украины, об ответственности которой за незакрытое воздушное пространство часто говорят российские власти). Выводы международного следствия и будущего суда могут использоваться позднее в ходе процесса в Европейском суде по правам человека, однако в этом случае могут быть сложности. Сбитый над территорией Донбасса самолёт — не первый и не последний случай, когда по вине государства погибают люди. Известны истории сбитого украинской системой ПВО российского самолета над Черным морем в 2001 году (погибли 78 человек), взрыв Боинга 747 над Локерби (погибли 270 человек), «ошибочного» удара натовской авиации по китайскому посольству в Белграде в 1999 году (погибли три человека). Некоторые из этих дел завершились внесудебным урегулированием, состоявшим в извинениях (зачастую – неформальных) и выплатой компенсации. Например, за удар НАТО по китайскому посольству США заплатили $4,5 млн семьям трёх погибших и ещё $28 млн Китаю в качестве компенсации за инцидент. А Украина в 2003 году подписала с Россией и Израилем межправительственные соглашения о добровольной компенсациях родственникам погибших в авиакатастрофе 2001 года без юридического признания вины. По этим договоренностям Киев выплатил по $200 000 за каждого погибшего. На этом фоне случай с крушением самолета над Локерби выглядит скорее исключением. В 1991 году по итогам расследования, проведенного Великобританией, были выдвинуты обвинения против двух ливийцев. Спустя восемь лет ливийский лидер Муаммар Каддафи согласился выдать их. В итоге суд признал одного из них виновным, второго — нет. Позднее Ливия договорилась с Великобританией и США о выплате семье каждого из погибших по $10 млн в обмен на снятие экономических санкций с Триполи. По международному праву у России нет никакой «твёрдой» обязанности исполнять требования других государств, например, выдавать виновных или иным образом исполнять решения судов. Но обязанность сотрудничать вытекает из обязательств государств о взаимной правовой помощи. К тому же принятая непосредственно после трагедии резолюция Совета Безопасности ООН 2166 говорит о необходимости сотрудничества всех государств в рамках международных расследований. Но даже несмотря на это, отказ от сотрудничества в рамках суда более чем возможен, но вряд ли продуктивен. Заставить всех поверить в существование всемирного заговора против России и ее граждан довольно сложно. Более конструктивным и в итоге выгодным для государства является принятие хотя бы части фактов, установленных международным следствием. Фактов, из которых ответственность государства вовсе не обязательно вытекает. Да и в отношении обвиняемых российских военнослужащих это пока лишь обвинения, которые еще стоит подтвердить суду. «Птичка полетела к вам». Самое важное из нового расследования Bellingcat