Федор Лукьянов: В Сирии предстоит финальный военно-политический раунд
Сирийский конфликт, сложный и многогранный, с самого начала протекал под влиянием мощного и ярко выраженного внешнего фактора. "Арабская весна" 2010-2011 года стала примером того, как противоречия, накопившиеся в обществе, становятся инструментом действий сил извне, причем самых разных, руководствующихся несовпадающими целями. И если в случаях Туниса и Египта определяющими оставались все-таки внутренние коллизии (хотя в Египте замысловатое внешнее влияние и реакция на него играли важную роль), Ливия и Сирия быстро превратились в арену для сторонних игроков. В Ливии произошла насильственная смена режима, относительная легкость которого объяснялась двумя обстоятельствами. Во-первых, страна всегда находилась скорее на периферии больших интересов, даже несмотря на наличие значительных природных ресурсов. Во-вторых, необычное решение России воздержаться при голосовании в СБ ООН по сути легитимировало вмешательство, и дальнейшие сетования на превышение мандата значения уже не имели. Сирия, кризис в которой разгорелся как раз на фоне ливийской войны, должна была, вероятно, стать точкой невозврата. Устранение клана Асада от власти показало бы, что прежнего политического устройства Ближнего Востока больше нет и не будет. После Ирака, Туниса, Египта и Ливии (везде схожая светская и республиканская авторитарная модель, уходившая корнями в период деколонизации и всплеска националистических настроений) Сирия подвела бы окончательную черту. Не только под историей определенной общественно-политической формации, но, возможно, под существованием ряда государств в прежнем виде. Судьба Ирака и Ливии после освобождения от диктаторов свидетельствует в пользу того, что и Сирия, вероятнее всего, не сохранилась бы де-факто в прежней форме. Можно долго рассуждать, кому и почему все эти перемены были выгодны. Наиболее вероятно, что никакого хитрого плана не существовало. Западные страны, которые поддерживали "арабскую весну", руководствовались догмами про демократию, а потом уже просто плыли по идеологическому течению с усиливающимся желанием остановить Россию. А региональные державы (Саудовская Аравия, Турция, Иран) прежде всего исходили из логики укрепления собственного влияния и отбрасывания конкурентов. Как бы то ни было, Сирия превратилась в поле генерального сражения. Канва последних лет хорошо известна. Решающая роль в том, что события в Сирии не пошли по сценарию распада, принадлежит России. Хотя, конечно, нельзя игнорировать и собственно сирийский фактор. Как бы ни относиться к правлению Асада, режим оказался куда прочнее и укорененнее, чем думало большинство комментаторов и аналитиков. Впрочем, без военной помощи России Дамаск все равно не устоял бы. Москвой же двигала совокупность мотивов, одним из которых было желание денонсировать ливийский эпизод. Отсюда предельно жесткая дипломатическая неуступчивость с самого начала кризиса. История сирийской региональной войны достойна глубокого изучения - прежде всего с той точки зрения, как удалось развернуть, казалось бы, предрешенный сценарий. Комбинация готовности рискнуть и применить силу, изощренной дипломатии, хорошего знания реалий - и все это на фоне неспособности США сформулировать свои задачи и интересы в Сирии. Но внимательный и непредвзятый анализ возможен, когда процесс завершится, а страсти успокоятся. Пока же предстоит последний этап. От того, как разрешится ситуация вокруг Идлиба, во многом зависит дальнейшая расстановка сил и способность внешних игроков влиять на будущее Сирии. Отсюда активность между Москвой, Анкарой (для нее в Идлибе ставки особенно высоки) и Ираном. Отсюда же и неприкрытые угрозы Соединенных Штатов, которым важно сохранить рычаг влияния и не выпасть из процесса, хотя если бы решал исключительно сам Дональд Трамп, он бы, может быть, и махнул на Сирию рукой. Сирийский конфликт, с одной стороны, остановил сокрушительную волну начала 2010-х. С другой - сохранение Башара Асада и возвращение под его власть большей части Сирии не означает, что прежнюю композицию страны и региона можно восстановить. После завершения военных операций и стабилизации контроля, собственно, и встает вопрос о том, какой будет Сирия. А поскольку ответить на него невозможно без участия всех заинтересованных внешних сил, сирийское урегулирование становится моделью решения сложных международных кризисов XXI века. Впрочем, при всей значимости межгосударственных договоренностей главный вопрос - как должно быть устроено государство в современных условиях? "Арабская весна" в экстремальной форме проявила общую проблему. Запросы общества и реакция институтов, соотношение унитаризма и децентрализации, способы обеспечения безопасности и развития, сочетание открытости и протекционизма - все эти компоненты требуют нового осмысления в совершенно другом мире. И это касается отнюдь не только многострадальной Сирии.
