1 декабря федеральное правительство Германии приняло решение о вступлении в сирийскую гражданскую войну. Руководствуясь пунктом устава ООН о праве на самооборону, немцы собираются без разрешения Совбеза и легитимных сирийских властей принять участие в борьбе против группировки ИГ (признанной террористической в России). На эту борьбу отправят немецкие самолеты, фрегат, спутник-разведчик, а также 1200 человек личного состава для обслуживания всей этой техники. Общее финансирование операции в 2016 году составит 134 миллиона евро. Да, это решение еще должен утвердить немецкий парламент, однако все основные фракции Бундестага его поддержали, поэтому проблем с назначенным на 4 декабря голосованием не ожидается. Операцию уже называют крупнейшей немецкой внешнеполитической инициативой после Второй мировой войны, однако на деле этот шаг имеет комплексную мотивацию С одной стороны, это вынужденная мера, реакция на инициативу Парижа. Ангела Меркель пообещала Франсуа Олланду оказать ему максимальную поддержку в сирийской кампании. «Террористические атаки в Париже — это нападение на нас и на ЕС, поэтому мы должны вместе на него ответить. Ведь в европейских договорах существует статья о взаимной помощи. Если сейчас только французы будут рисковать всем, то наши тактические интересы снова окажутся под угрозой», - говорит председатель Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганг Ишингер. Вот Берлин и отправляет группировку для помощи французским вооруженным силам. Ну и заодно и пытается не допустить чрезмерного политического усиления Франции - ни для кого не секрет, что бундесканцлер видит себя политическим лидером Европы, поэтому не собирается отпускать Францию в сирийское плавание в качестве общеевропейского представителя. Однако, с другой стороны, в действиях фрау Меркель, возможно, был и иной, более стратегический мотив. Участие в сирийской операции нужно не только и даже не столько для борьбы с ИГ. Речь об участии в переделе Ближнего Востока. После политического разрешения сирийского кризиса все страны, участвующие в операции будут иметь возможность влиять на определение будущего формата сирийского государства, а значит и всего региона. Возможно, именно желанием участвовать в операции максимально долго (до победы руками русских, сирийцев, американцев и/или иранцев) объясняется специфика этого участия. Немецкий контингент на деле воевать не будет. Так, самолеты Торнадо (которые будут базироваться на базе Инчирлик в Турции) станут выполнять лишь разведывательные функции. «Для авианалетов на позиции ИГ у коалиции достаточно сил и средств, - пояснил генеральный инспектор бундесвера Фолькер Викер. - Что нужно, так это разведка на местности, чтобы эффективно их использовать». Причем разведданные будут передаваться именно членам коалиции, прежде всего французам. С русскими делиться информацией Берлин отказался. По крайней мере, официально. Столь осторожное поведение бундесвера обусловлено внутриполитическими рисками, связанными с отношением к ней немецкого электората. Чиновники оперируют высокими материями и политической целесообразностью, однако мнение рядовых жителей разделилось. По данным новостного агентства DPA, 45% немцев поддержали операцию, 39% - нет. «После ужасов Второй мировой войны немцы традиционно уже в третьем поколении думают очень пацифистски. Они против военного участия бундесвера за границами Европы», - поясняет немецкий спептицизм политолог Александр Рар. Поскольку число противников велико, поэтому жертвы среди немецких военных могут легко качнуть чашу весов. Подобная пассивная стратегия немцев, безусловно, выгодна России. Бундесвер может сколько угодно не делиться с ВКС РФ полученной развединформацией, но главное, что он не будет мешаться под ногами. К тому же все нужные данные Москва может получить у французов (с которыми, по всей видимости, уже налажено оперативное взаимодействие). Более того, заявление министра иностранных дел Франка-Вальтера Штайнмайера о том, что военная операция не отменяет приоритета политического решения тоже соответствует российским интересам. Москве нужно максимально оперативное завершение переговоров между Башаром Асадом и оппозицией, причем на условиях позиционирования первой стороны как победившей, а второй - как проигравшей. В этом плане участие немцев никак не поможет второй стороне изменить существующий статус-кво. Кремль надеется, что после достижения политического соглашения ситуация в Сирии кардинально изменится. Во-первых, Дамаск перестанет восприниматься как нелегитимная власть, в результате чего произойдет сближение между «американской» и «российской» коалициями. Во-вторых, решение проблемы со светской оппозицией на флангах поможет сконцентрировать всю боевую мощь российских ВКС, сирийской армии, иранских советников, подразделений Хезболлы и шиитских ополчений Ирака, а также силы «американской» коалиции непосредственно против ИГ. После чего военная инфраструктура ИГ будет разрушена, и угрозы для российских мусульманских территорий а также для Средней Азии будут значительно снижены.
