Король едет за защитой

8 февраля президент России Владимир Путин проведет встречу с королем Бахрейна Хамадом бен Исой аль-Халифой. Это уже второй за недавнее время визит главы Бахрейна в Россию. Для бахрейнских властей Москва становится тем ценнее, чем сильнее на Ближнем Востоке чувствуется влияние Ирана. Россия, в свою очередь, использует Бахрейн для стабилизации обстановки в Сирии. Президент России Владимир Путин и король Бахрейна Хамад Бен Иса Аль Халифа 8 февраля проведут переговоры в Сочи. Кроме вопросов двустороннего сотрудничества, ключевой темой беседы станет ситуация на Ближнем Востоке и, главным образом, в Сирии. На днях руководство Бахрейна заявило, что оно собирается направить в Сирию военных вместе с Объединенными Арабскими Эмиратами. Для России важно взаимодействие с Бахрейном как государством, входящим в возглавляемую США коалицию против запрещенного в России «Исламского государства», из-за резко изменившийся ситуации в Сирии. Силы, лояльные официальному Дамаску, при поддержке российской авиации начали теснить сирийские антиправительственные силы в стратегически важном направлении, вплотную приблизившись к городу Алеппо. Это вызывает беспокойство Саудовской Аравии и США, которые не хотят сохранения власти сирийского президента Башара Асада. На прошлой неделе глава МИД России Сергей Лавров провел переговоры на эту тему в ОАЭ и Омане. В середине января в России побывал и эмир еще одного государства Персидского Залива, Катара, Тамим Бен Хамад аль-Тани. Переговоры монарха Бахрейна и российского президента будут посвящены также экономическим связям. Аравийская монархия проявляет интерес к российским вооружениям. Первая небольшая по объему партия вооружения, в основном стрелкового, была приобретена Бахрейном у России в 2011 году, после того как Великобритания и Франция ввели эмбарго на поставку оружия в эту страну. В сентябре прошлого года Рособоронэкспорт заявил о поставках в Бахрейн противотанковых ракетных комплексов «Корнет-ЭМ». В январе король Бахрейна также выразил заинтересованность в многоцелевом истребителе Т-50 (ПАК ФА), который разрабатывает авиакомпания «Сухой». Сегодняшние переговоры — уже вторая встреча президента России Путина и короля Бахрейна после начала военного конфликта в Сирии. В последний раз монарх приезжал в Россию в 2014 году и также был в Сочи, где наблюдал кроме всего прочего за гонкой «Формулы-1». У Бахрейна есть большой опыт в проведении подобного рода соревнований. Однако Бахрейн важен прежде всего не спортивными достижениями — эта страна занимает особое положение среди стран Персидского Залива. Большинство ее населения мусульмане-шииты, однако управляют страной сунниты. В этом смысле Бахрейн — это Сирия наоборот. Во власти в Дамаске находится шиитский клан алавитов, при том что большинство местного населения являются суннитами. Россия как крупный ближневосточный игрок представляет интерес для Бахрейна. Это государство стремится диверсифицировать свои международные связи и ищет противовес влиянию Ирана, главной шиитской страны исламского мира. После снятия санкций с Ирана, руководство страны усиливает свое внешнеполитическое влияние, в том числе и на Бахрейн. Местные суннитские элиты видят в этом прямое посягательство на свою власть. В январе Бахрейн вслед за Саудовской Аравией разорвал дипломатические отношения с Ираном. Это произошло после атаки иранских активистов на посольство Саудовской Аравии в Тегеране в ответ на казнь шиитского оппозиционного клерика Нимра аль-Нимра. Руководство Бахрейна опасается влияния Ирана на местных шиитов. В 2011 году шииты уже пытались использовать ситуацию с «арабской весной» для выступлений против суннитской верхушки страны, говорит Борис Долгов, старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН . «Были выступления против королевской династии, которая представляет суннитскую общину, то есть меньшинство Бахрейна. Но здесь вопрос не только межконфессиональный, дали знать и социально-экономические проблемы, – рассказал эксперт «Газете.Ru». — Выступления были подавлены, причем с помощью иностранных войск, в частности, саудовскими и кувейтскими вооруженными силами». Саудовская Аравия традиционно играет роль главного покровителя Бахрейна в Персидском заливе. Бахрейн выступает в качестве младшего партнера Саудовской Аравии, считает Долгов. Для России, таким образом, переговоры с Бахрейном – это возможность использовать еще один рычаг давления на Саудовскую Аравию, стремящуюся активно включиться в сирийский конфликт. Бахрейн также является важным американским союзником. В этом государстве базируется Пятый американский флот, в чью зону ответственности входит часть Индийского океана и Персидский залив. Еще до начала сирийского конфликта — в 2002 году – эту базу хотели атаковать террористы «Аль-Каиды», однако их атаку удалось предотвратить благодаря информации, которую передало США сирийское правительство. В то время Башар Асад еще сотрудничал с Вашингтоном. Внешнеполитические интересы заставили Белый Дом в 2011 году закрыть глаза на жесткое подавление властями Бахрейна выступлений шиитов. Кроме этого, США опасались, что шиитский Иран будет усиливать свое влияние на оппозиционные правящему режиму группы в Бахрейне. Ранее профессор Университета Джорджа Мейсона в Вашингтоне Марк Катц в одной из своих статей нашел немало общего между поведением России в Сирии и США в Бахрейне. Обе державы подходят к ближневосточным странам с утилитарной точки зрения, считает эксперт. «Так же как Москва боится, что падение режима Ассада будет означать потерю базы в Тартусе, Вашингтон опасается, что падение монархии в Бахрейне приведет к потере базы в этой стране», утверждает Катц. Правда, несмотря на стратегическое значение Бахрейна, отношения этой страны и США безоблачными не назовешь. Летом 2014 власти объявили персоной нон-грата американского заместителя госсекретаря США Тома Малиновского, после того как тот встретился с лидером местных шиитов. Россию и Бахрейн шиитский фактор только сближает. Если власти Бахрейна не будут учитывать влияние Ирана, суннитско-шиитская напряженность может выйти из-под контроля. Москва в этом смысле идеальный посредник, достаточно далекий от исламских этноконфессиональных споров.