«Человек — самое сложное, что есть на свете»
В школьной жизни сегодня меняется все: министры, названия, директора, программы, правила, экзамены, стандарты, дети, которые не похожи даже на своих старших братьев. Неизменным остается только понятие «хороший учитель». Некоторые преподаватели полвека работают в одной и той же школе, у них разные судьбы, они учат разным предметам и имеют совсем непохожий опыт общения с детьми. Но на вопрос МОСЛЕНТЫ в День учителя, какое самое главное качество педагога, все ответили одинаково — терпимость и умение понять другого человека.
Юрий Завельский
Народный учитель РФ, учитель географии. Учительский стаж 65 лет. В течение 40 лет — директор гимназии 1543 на Юго-Западе (раньше школа №43)
Фото: Мослента
Я никогда не думал, что буду учителем, не мечтал об этом ни в детстве, ни в университете. А после войны случайно попал в украинскую сельскую школу, мне тогда было самому чуть больше 20 лет. И совершенно неожиданно я понял, что очень полюбил этих ребят, и они ответили мне взаимностью. Так я связал со школой всю свою жизнь. Теперь моим первым ученикам под 80 лет, у некоторых правнуки есть наверное. Вернулся я в Москву в 1956 году, но оказалось, что учителем устроиться очень сложно, был огромный конкурс. И я уже попрощался было с профессией, но в том же году ввели трудовое обучение, а я в войну работал токарем на заводе, и меня взяли учителем труда. Ну а потом уже я стал вести географию. 45 лет я преподавал этот предмет. Это сейчас дети уже многие страны видели своими глазами, а когда я учился на географическом факультет МГУ, в 40-е годы, у нас был один профессор, который вел зарубежную экономику. Вот, говорил он, если и вы пойдете по парижской улице Ришелье, где жил Вольтер, и завернете за угол, то увидите там кафе… и все в этом духе. Мы все страшно завидовали профессору, потому что думали, что он не вылезал из этих парижей. И как же мы удивились, когда после его смерти узнали, что он никогда никуда не ездил — и весь мир узнал из книг. Как-то я прочитал в одной книге, что «учительская профессия состоит из 200 компонентов», я же считаю, что в основе учительской профессии лежит один самый важный: умение понимать и чувствовать другого человека. Ребенка или взрослого — это не имеет значения. Важно, что учитель должен все время мысленно ставить себя на место другого. Есть очень редкие педагоги, которые рождаются с этим талантом. Но его можно и развить, сформировать, если целеустремленно трудиться, работать над собой, помнить, что перед тобой ребенок, у которого жизненный опыт еще не сложился, ему трудно разобраться в себе и в мире, и ты, как учитель и взрослый человек, должен помочь ему эту жизнь понять и освоить ее. Для этого учитель сам должен быть центром притяжения — сильной личностью, эрудированным, начитанным человеком, с которым всегда интересно. Но главные качества учителя — это терпение и терпимость. Все дети, все люди разные, с некоторыми сложно, но задача педагога — найти в любом ребенке такие качества, которые вызовут у него симпатию. Такие качества есть в каждом человеке. Злых людей на свете не бывает! Бывают озлобленные: обстоятельствами, жизнью, воспитанием, другими людьми, но все рождаются добрыми. Если учитель говорит: этот ребенок необучаем, с ним невозможно справиться — я ставлю на этом учителе крест. Такого не бывает. Не раз меня посещали сомнения, что я неверно выбрал свой путь, опускались руки, когда не удавалось найти путь к душе ребенка. Человек — самое сложное, что есть на свете. Освоение космоса, расщепление атома — все это ничто по сравнению с попыткой познать самого человека. Так было и 60 лет назад, так и сейчас. Конечно, дети изменились, жизнь изменилась. Они стали более целеустремленные, знают, чего хотят, и это хорошо, они большего добьются. Но по большому счету, дети есть дети. Я очень осторожно отношусь к наказанию. Строгость и требовательность — этот не тот золотой ключик, которым можно открыть души ребенка, а именно этого должен добиться учитель. Понимание и прощение гораздо быстрее приводят к результату. В 1975 году открылась наша школа — в этом году ей исполняется 40 лет, и столько же лет я работаю здесь директором. Начав работать, я стал думать, как сплотить молодой коллектив? В 1976 году силами учителей и детей мы поставили первый спектакль «Мещанин во дворянстве». С тех пор, вот уже 40 лет, наш театр ставит классические и современные произведения. Я тоже иногда играю, последняя моя роль — Фирс в «Вишневом саде». Между прочим, наш знаменитый выпускник Максим Галкин тоже играл в театре, уже тогда всех очень смешно пародировал, меня тоже. Мне очень приятно, что в нашей школе сейчас работают наши выпускники, что многие из тех, кто учился здесь, приводят своих детей и даже внуков. Значит, все было не зря. За эти 65 лет лет мои ученики научили меня быть учителем. А быть учителем — это, по-моему, умение влиять на человека, стремление сделать его лучше.
Наталья Ткаченко
Учительский стаж 50 лет. Преподаватель физики в школе №1231 (ранее № 1230, спецшкола №5)
Фото: Мослента
Мне очень повезло с моими учителями (я училась в московской школе №123) — то, что я буду учителем, я знала твердо, не могла выбрать только между любимыми предметами. Литература отпала, я поняла, что читать все эти бесконечные детские сочинения я не смогу. История тоже — это были времена хрущевской оттепели, все менялось с дикой скоростью. Поэтому выбрала физику и поступила в МГПИ имени Ленина. В 1963 году там появилась новая специальность: «физика на английском языке», тогда как раз стали открываться языковые спецшколы, и даже один год было введено преподавание физики на английском, но потом прекратили. В 1963 году нас по студенческому обмену отправили учиться в Англию, в Кембридж, тогда это было будто путешествие на другую планету. По окончании института нас должны были отправить учителями в Гану. Но там произошел скандал — одна советская гражданка закрутила роман, поэтому девушек не выпустили, поехали одни парни. Так и пришла по распределению работать в 5-ю английскую спецшколу. И уже 50 лет здесь работаю, в одном и том же кабинете. Раньше в школе учились дети из разных стран, здесь ведь вокруг дипломатические корпуса. А в девяностых годах начались обмены с английскими и американскими школами, к нам тоже приезжали оттуда. И это самое удивительное ощущение — открываешь иностранный учебник по физике, даже на языке, который не знаешь (например, у нас корейцы учились), а формулы-то одни и те же. Потрясающе. Сейчас, конечно, к физике потерян интерес — все же идут в юристы, экономисты, как я им ни пытаюсь доказать, что тенденции сейчас совсем другие. Тем более у нас языковая школа, но в классе есть один-два по-настоящему увлеченных и талантливых ученика, которые поступают в физтех или МИФИ, связывают свою жизнь с физикой. 1 сентября я пришла в школу, а охранник мне говорит: тут к тебе такой важный мужчина с охраной приходил — передал цветы и записку. Это оказался Слава Кантор — мой ученик из первого выпуска 1970 года. После школы он пошел в авиационный, а сейчас очень крупный бизнесмен, филантроп и президент Европейского еврейского конгресса. Вот я тут под стеклом храню вырезку из газеты про него. Вот еще вырезка про другого ученика — Юру Мильнера. Про него написано так: окончил МГУ, но, разочаровавшись в своих способностях в физике, ушел в бизнес и организовал фонд для поддержки молодых ученых-физиков. В нашей школе на Кутузовском проспекте училось много именитых детей: дочка Жукова, правнук Ворошилова, Катя Рождественская — дочь Роберта, сын скульптора Сидура. Но никогда я на себе не испытывала давления со стороны их семей, тем более унижения. Как правило, это были очень культурные дети. Внучка Леонида Ильича Брежнева — Вика Милаева, которая тоже училась у нас, вообще была очень скромной девочкой и довольно средне училась. Я всегда жила недалеко от школы, но потом нас переселили в Тропарево. Мне все говорят: найди школу поближе, зачем ехать через всю Москву? А я им говорю: здесь на меня работает мой авторитет — я захожу в класс, а там сидят дети моих учеников, даже внуки уже. Конечно, до сих пор бывают сомнения в профессии, особенно когда не удается выстроить отношения, такое тоже бывает — я переживаю, советуюсь с коллегами, дома. Были и педагогические ошибки — ведь, что бы тебе ни рассказывали в институте, настоящие знания приходят только с опытом. Например, когда я пришла в школу, совсем молоденькая, мне сразу дали классное руководство. У нас с классом были прекрасные отношения, они меня всего-то на 10 лет были младше, и вот мы как-то поехали на экскурсию в Питер. Мы здорово проводили время, танцевали всю ночь, смеялись. А мне коллеги говорят: а как ты в классе будешь отношения выстраивать? Я тогда сказала: да отлично. Но когда мы вернулись в школу, я поняла, что мне этот класс уже не собрать. Они перестали относиться ко мне как к учителю. Зато второй мой выпуск — самый любимый. В течение 30 лет после окончания школы каждый год они приходили ко мне домой, сейчас реже, но все равно мы встречаемся, он уже сами все бабушки и дедушки. Дети — всегда дети, с опытом это понимаешь. Физика начинается с седьмого класса — это очень сложный возраст, они шумные, быстро взрываются. Я научилась относиться к ним с терпением. Единственное, что меня очень раздражает — и я с этим борюсь — это телефоны на уроках. Из-за гаджетов, привычки быстро получать информацию, находить ответ, у детей очень ухудшается память, они становятся потребителями, а не производителями, а умение принимать самостоятельные решения пропадает. Работа в школе мне до сих пор приносит удовлетворение. Бывает, встанешь: глаза не открываются, сил нет, а пока идешь по школе — все с тобой здороваются, ты со всеми здороваешься — все как рукой сняло. Дети научили меня очень важному качеству — умению прощать недостатки.
Татьяна Лоскутова
Заслуженный учитель РСФСР. Учитель биологии в школе №1231 (бывшая школа №71). Педагогический стаж — 65 лет
Фото: Мослента
Я стала учителем, конечно, не случайно: у меня бабушка была педагогом, и все ее три дочери тоже. Моя мама была учительницей начальных классов, проработала в школе много лет. Но в детстве я разрывалась между двумя профессиями — поочередно то учила все свои игрушки, то лечила. И хоть поступила в результате в педагогический, но медициной интересуюсь до сих пор. В школу я пришла в 1960 году, 10 лет проработала учителем начальных классов. И до сих пор считаю, что каждый учитель должен пройти через это — опыт работы с маленькими детьми совершенно бесценный. Затем страсть к медицине взяла свое — я получила второе образование, биолого-химическое. И в 1969 году пришла в эту школу как учитель биологии. Надо сказать, что 71-я спецшкола с углубленным изучением французского языка (сейчас №1231 имени Поленова) — всегда была исключительной. В нашей школе впервые, наверное, в истории советской школы учителя сами выбрали директора. Маркевич Татьяна Александровна, в те годы еще очень молодая, была исключительным педагогом и вокруг себя собрала команду единомышленников, которые создали такую удивительную атмосферу, в которую ты либо вливался, либо сразу уходил. И до сих пор это так. Это особое отношение к детям: внимание, терпение, понимание. У нас в школе невозможно сказать: я это на уроке объяснил, если ты не понял, не моя вина. Никто из коллег не поймет такого. Наши дети всегда чувствуют, что они важны учителю, что на них не наплевать. В течение 50 лет в школе блистал знаменитый учительский театр МУРКО (Молодые учителя решили культурно отдохнуть), который все стали называть «Мурка». Каждый год ставили музыкальные спектакли, они пользовались ошеломительным успехом и были известны далеко за пределами школы. Несколько лет назад мы праздновали 75-летие школы и 50 лет МУРКе, нам наши бывшие ученики сделали на память талисман в виде кошки. Дети есть дети, они всегда одинаковые. Но за 65 лет, пока я с ними работаю, некоторые изменения, конечно, произошли. С одной стороны, они стали более открытыми, менее скованными. Загляните в класс на любой перемене — всегда вокруг учителя толпа, все задают вопросы, рассказывают что-то о себе. Но иногда эта раскованность не знает границ, хорошо воспитанных детей стало очень мало. Во многом время виновато — родителям вечно некогда, все спешат, суетятся. Даже в школу пришла эта нервозность — никто ничего не успевает, все нацелены на результат. На самом деле ужасно жалко, особенно одиннадцатиклассников — они очень загружены, в постоянном стрессе. Я стараюсь к этому с пониманием относиться. Сейчас ученики часто говорят: мне это не нужно. Но как могут быть не нужны знания, общее развитие? Ведь все мы хотим, чтобы наши дети выросли интересными людьми. Ко мне приходят мои бывшие ученики и рассказывают: представляете, тут недавно в одной компании речь зашла о наследственности, я с удивлением вспомнил то, что вы нам рассказывали 20 лет назад. Конечно, есть и сейчас очень увлеченные дети — среди моих учеников есть призеры олимипиад, даже международной олимпиады по биологии. В прошлом году, например, в нашей школе 10 человек сдавали ЕГЭ — это значит пошли в вузы, так или иначе связанные с биологией. Я ими горжусь. Дети научили меня очень важной вещи — терпимости. Главное правило в работе с детьми — никогда нельзя сердиться: даже если он плохо подготовился, получил двойку, повел себя плохо, к следующему уроку учитель должен все это забыть, начать все заново, будто ничего не было. Вообще, людям свойственно обижаться, я могу обидеться на взрослых людей, даже закрыться для контактов. Но для детей никогда не закроюсь. И еще, все учителя это говорят, но это действительно так: дети — это неиссякаемый источник энергии. Пока ты в школе, ни о болячках, ни о возрасте, ни об усталости и речи быть не может.
Эмилия Килимник
Учитель рисования в гимназии №1546 (бывшая школа №187) в течение 35 лет
Фото: Мослента
Я очень любила свою первую учительницу, поэтому в детстве мечтала работать в школе. Любила и рисовать — занималась с ученицей Фаворского, всегда очень хорошо чертила. Но после школы пошла в Энергетический институт, так что по первому образованию я инженер-конструктор. Потом, когда появились дети, я решила все-таки попробовать и оставила свои координаты в РОНО. И вдруг они мне позвонили — в одну школу срочно требовался учитель рисования и черчения. Я очень хорошо помню свой первый день в школе — это было 17 декабря. У меня были все классы — с первого по десятый. Но это была не простая, а спортивная школа. Шахматные классы были еще ничего — они хорошо схватывали, решали задачи по черчению. А вот всем остальным — бобслеистам или биатлонистам, например, мое рисование нужно было как рыбке зонтик. Это был не просто тяжелый день, а целый тяжелый месяц. А потом одна коллега мне рассказала, что учитель по психологической нагрузке находится на третьем месте после космонавта и водителя общественного транспорта. Ну что же, подумала я, значит нужно взять себя в руки и продолжать. И вот с тех пор я стала доказывать, что предмет который я веду, самый лучший, самый прекрасный и необходимый. Очень быстро я перешла в другую, 187-ю школу (ныне гимназия №1546), где работаю больше 30 лет. Получила второе высшее педагогическое образование. Я действительно считаю, что изобразительное искусство — это совершенно необходимый в жизни предмет, оно окружает нас везде, куда ни оглянись. Мне даже странно, что некоторым приходится это доказывать, ведь рисование — это не только развитие вкуса, но и развитие души. Вообще все дети в начальной школе тянутся к прекрасному: все любят петь, танцевать, рисовать, многие мечтают стать художниками. Действительно каждый человек рождается гениальным, а потом уже, под давлением обстоятельств, бросает творчество, отчуждается. И это очень жаль. Я ведь наблюдаю за детьми на протяжении долгого времени — раньше мои уроки шли с первого по десятый класс, теперь черчение отменили, а рисование заканчивается в седьмом. Но я замечаю, многое зависит от того, как прошли первые годы школы. У меня есть класс, который я обожаю, у них была очень хорошая учительница начальных классов — молодая, понимающая, которая сумела сохранить и развить в детях творческое начало. В этом классе очень много способных детей, а одна девочка в прошлом году победила в международном конкурсе, посвященном 70-летию Победы. Я преподаю в обычной школе, конечно, это нельзя сравнить с художественной школой, где серьезный отбор. Но есть дети, которые от природы очень способные. Им не надо, как другим, объяснять, что голова человека 7,5 раз помещается в его росте, они пропорции чувствуют сами, цвета чувствуют. Часто это очень странные дети, может быть даже гениальные, мне очень хочется, чтобы они серьезно учились. Но на среднем уровне научить рисовать можно любого человека, если постараться и поддержать в нем интерес. Поэтому я веду студию после уроков, поэтому устраиваю выставки детских работ. И сама учусь вместе с ними. Например, все они сегодня интересуются граффити — мы устроили конкурс, каждый расписал нашу школу (на бумаге, конечно) так, как хотел. Но главное, чему я научилась в школе, — это сдерживаться, иногда что-то не сказать или сказать иначе чем хотелось бы. Ну и, конечно, радуюсь человеческому общению — ведь каждые 45 минут к тебе приходят совсем разные люди, со своим видением, со своим характером, каждый по-своему талантливый.