Они утонули
На одной из возмутивших общественность карикатур изображен идущий по морю Иисус Христос и тонущий ребенок. Подпись гласит: «Христиане ходят по воде, а мусульманские дети тонут», а называется она «Доказательство того, что Европа – христианская». Другая карикатура обыгрывает разошедшуюся по мировым СМИ фотографию Алана Курди, трехлетнего мальчика, найденного мертвым на побережье турецкого Бодрума. В интерпретации Charlie рядом с телом реклама фастфуда: «Два детских обеда по цене одного», а называется картинка «Так близко к цели». Вполне понятно, почему новый номер журнала шокировал публику: трагическая и очень болезненная тема раскрывается шершавым языком карикатуры. Не до конца понятно, почему он так возмутил даже тех, кто в январе этого года надевал майки «Je suis Charlie» и выходил на акции памяти, после того как группа фанатиков расстреляла редакцию Charlie в качестве «акта возмездия» за карикатуры на пророка Мухаммеда. Очевидно, что на шок – впрочем, как и всегда в Charlie — и был расчет. Но так же очевидно, что высмеивается вовсе не участь сирийских мигрантов, а политика западных стран по отношению ко всем остальным. Французские карикатуристы в иносказательной форме повторяют критические мемы, обычные для европейских левых: общество потребления, которое пожирает своих и чужих детей, и деланное христианство, кичащееся собственным превосходством. Из нового – только тема, на которой отрабатываются привычные полемические приемы. Стоит отметить, что Ангела Меркель, общепризнанный лидер единой Европы, возглавляет Христианско-демократическую партию Германии, что, видимо, должно было добавить остроты карикатуре с Иисусом. Общий посыл западному миру, скрывающийся за изображениями, незатейлив: дайте нуждающимся удочку, пока они еще могут ловить рыбу, а не подсовывайте рыбу, когда они уже гибнут от голода. То есть своим вмешательством туда, куда не просят, или невмешательством, когда это, наоборот, необходимо, не доводите ситуацию до такого состояния, чтобы потом нужно было проявлять чудеса гуманизма. Можно соглашаться или не соглашаться с этой позицией, но в ней уж точно нет кощунства. Те же, кто говорит «не смешно», просто забывают, что политическая карикатура предназначена вовсе не для того, чтобы весело посмеяться. Это не КВН, не комедия, а абсолютно другой жанр, которого в России сегодня просто не существует. Он призван обличать, доводить проблему до масштабов гротеска. Служить тому, чтобы разоблачать несоответствие слов и дел, лицемерие общественных символов и сомнительность общепринятых мнений. В этом смысле Charlie вполне последовательны. Очевидно, что январский расстрел и последовавшая за ним акция солидарности, затронувшая почти все страны западного мира, стала для журнала серьезным вызовом – смягчиться, стать аккуратнее, войти в более политкорректный мейнстрим. Причем миллионные демонстрации, вероятно, стали даже более серьезным вызовом, ведь большинство их участников журнал не читали, кто-то никогда о нем не слышал, а кто-то и относился с откровенной брезгливостью за бесконечные пощечины общественному вкусу. Charlie остался верен себе и предпочел собственные принципы приобретению новых читателей. Значительная часть «отвергнутых» ответила возмущением по поводу «сирийской серии». Но ведь убивать за карикатуры нельзя не потому, что карикатуры на самом деле правильные и хорошие, а потому что нельзя, какие бы они ни были. И именно в этом, как казалось в январе, и был весь смысл акции «Je suis Charliе». Как нельзя, например, применять силу к заключенным, потому что они плохие люди. Или проводить опыты на психически больных, потому что они все равно опасны для окружающих. Как много чего еще нельзя по отношению к людям, какие бы они не были. Этого, кажется, не понимают ни традиционные «разоблачители загнивающего Запада» в России, ни те, кто за ее пределами еще вчера выходил на акцию солидарности, а уже сегодня требует чуть ли не закрытия журнала в судебном порядке. Невольно они солидаризируются с январскими убийцами: все-таки так себе оказались эти Charlie… Толерантность, возведенная в принцип, — это большой труд для государства и общества. Во-первых, не ясно, как быть с принципиально нетолерантными: над кем ты смеешься, а они тебя убивают. Во-вторых, очень легко поймать кого-то на лицемерии и использовании двойных стандартов. Именно это и пытаются делать Charlie по отношению к европейским властям. Заезженное слово толерантность – это, прежде всего, право высказывать свои взгляды, не боясь получить за это по морде, или попасть в тюрьму, или быть убитым. Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что это разумная общественная система. И, наверное, разоблачать лицемерие, кощунство и двойные стандарты у других можно все-таки после того, как у себя дома люди обеспечены хотя бы базовыми правами. Особенно любопытно, что в обличениях Charlie в нашей стране сегодня особенно усердствуют те, кто считает главным политическим союзником в той же Франции партию «Национальный фронт» — ту самую, которая выступает за резкое ограничение на въезд иностранцев в страну. Получается, использовать образ утонувшего мальчика, который рвался к лучшей жизни - кощунственно, а то, что тысячи таких же мальчиков погибнут от пули, болезни или голода в своей стране — не такая уж и проблема. С двойными стандартами все в порядке и у наших борцов с толерантностью. Вообще, показательно, насколько близко к сердцу в России переживают исход беженцев в Европу, который, кажется, затмил даже проблемы соседней Украины (отчасти, конечно, потому, что на тему «заката Европы» переключилось и российское ТВ). Очевидно же, что, рвись сирийцы в Китай или Индию, нас интересовало бы это куда меньше. Вроде бы окончательно разойдясь с Европой, похоже, мы все равно ощущаем себя ее частью и примиряем ее проблемы на себя. Конечно, есть здесь и элемент едкого торжества: всегда приятно, когда у соседа проблемы. Ведь к нам-то никто не бежит. И это очень радует. Вполне традиционная для России дихотомия: злорадствовать и сопереживать. А с другой стороны: если все у нас так хорошо, как рисует телепропаганда, то почему, собственно, никто не бежит? Невольно задумаешься. Но все эти сложные размышления и переживания, в том числе о себе самих, нам проще заглушить, в очередной раз найдя врага – на этот раз карикатуристов Charlie.
