Евросоюз и инерция в отношениях

К жизни в условиях суверенного, экономически независимого государства надо долго готовиться, создавая, в первую очередь, основательный экономический базис и, во вторую, — идеологическую надстройку как следствие, объединяющее две эти институциональные нормы, на которых строится гражданское общество. Кризис в постсоветских республиках, охватывающий все стороны жизнедеятельности этих территориальных объединений, следует рассматривать как продолжение развала Советского Союза. Геополитическая катастрофа сверхдержавы с патерналистской идеологией и центром в Москве не могла не отразиться на существовании его «суверенизированных» частей. Иначе говоря, отступив в сторону, отделившиеся части не могли не попасть под взрывную волну, пролонгировавшую процессы разрушения на уже отмерянных территориях. В начале 1990-х деление союзного государства на пятнадцать частей было во многом бутафорным и условным. Независимость на них упала с неба и стала не менее кабальной, чем жизнь в условиях зависимости от патерналистского центра. Взрыв, по всей видимости, был чрезвычайно сильным, если из одной развитой страны на карте возникло 15 сверхслаборазвитых государственных образований, продолжающих тянуться друг к другу в поисках потерянной идентичности. Эта потеря вызвала у населения сильное разочарование, сравнимое с общенациональной депрессией. Происходящее в последние годы на Украине — тот же кризис идентичности, обусловленный разрывом отношений с Россией-СССР. Система ценностей, продуцированная из прошлого в настоящее, столкнулась с либеральной матрицей и не только не сдала позиции, а продолжает оставаться главенствующей в сознании большинства народа. Сколько бы ни говорили о «незалежности», сила притяжения сохраняется. Российский бизнес, терпя потери, остается на Украине, газ продолжает поступать в хранилища — объёмы сокращаются, но поставки идут.