Циркуляция умов как двигатель науки
В последние годы ведущим российским вузам удалось сделать значительный рывок вперед. Во многом благодаря проекту «5-100» (государственная программа поддержки крупнейших российских вузов, запущенная Минобразования), который должен был повысить конкурентоспособность наших университетов на мировом рынке образовательных услуг. В результате большинство участников программы сумели войти в мировые рейтинги, российские вузы стали замечать. Но каждая новая строчка в рейтинге означает все более жесткие условия конкуренции, при том что риски остановиться на полпути тоже нарастают. В конце прошлого года было принято решение увеличить число вузов — участников «5-100» с 15 до 21, однако финансирование сократилось на 12,7 млрд рублей до конца 2020 года. Очевидно, что текущие экономические проблемы отвлекают внимание от развития системы высшего образования. Однако время работает против нас. Если страна рассчитывает стать частью мировой экономики, то университеты должны усилить интеграцию в мировое сообщество. В противном случае мы рискуем потерять самое главное — интерес к обучению талантливой молодежи в России, которая всегда мыслит глобально. Проблема снижения потоков студентов остается одной из самых актуальных для российских вузов. Наши университеты уже давно отмечают изменение качества подготовки абитуриентов-россиян. Причем эта проблема касается даже тех направлений, в которых Россия традиционно была сильна (например, физика). Восстановить баланс можно лишь с помощью рекрутинга студентов из-за рубежа. По данным Росстата, количество иностранных студентов с каждым годом растет (в 2015/16 году в государственных вузах оно составило около 200 тыс. человек). Как показывает статистика, мы все еще можем рассчитывать на выпускников из СНГ и государств, исторически связанных с Россией (страны Балтии, Грузия, Китай и т.п.), на которые до сих пор приходится основная часть иностранных студентов. Однако в последние годы наши «традиционные потоки» все больше переориентируются на другие страны. Есть и новые перспективные рынки, среди них — Вьетнам, Индонезия, Мьянма. Но для того чтобы находить новых рекрутов, удерживая прежнюю аудиторию, российские вузы должны соответствовать мировым стандартам, занимать ведущие строчки в рейтингах и поддерживать достойный уровень науки. Пока российские университеты не найдут свое место на карте мирового рынка образовательных услуг, внутренняя экономика не сможет решить проблему воспроизводства собственных кадров высокой квалификации (в том числе по направлениям, имеющим для России стратегическое значение). И тем более рассчитывать на рост экспорта образовательных услуг, который в перспективе мог бы стать значимой статьей национального дохода. Конечно же, наша страна слишком велика, чтобы позволить себе ограничиться развитием наиболее конкурентоспособных дисциплин. Нам нужен полный образовательный цикл. Однако необходимо понимать, что внешнему рынку мы можем предложить только те направления, в которых российское образование до сих пор сильнее ближайших конкурентов. Таких дисциплин становится все меньше. Даже в инженерно-технических областях Россия начинает уступать конкурентам. К примеру, если посмотреть на информационные технологии, то увидим, что восемь из десяти профильных передовых статей индийского происхождения. А значит, устойчивое мнение о том, что «российский программист — самый лучший программист», постепенно превращается в миф. Есть дисциплины, в которых российское образование все еще находится в ряду явных лидеров (яркий пример — математика). Соответственно именно на таких направлениях нужно концентрировать усилия, чтобы сохранить свой уровень и затем по мере возможности подтягивать остальные, необходимые для «внутреннего пользования». Что сегодня российские вузы предлагают мировому научному сообществу? Для международных исследовательских проектов мы можем предоставить лишь «поле» (прежде всего это касается естественных наук) и «экзотику», то есть свое постсоветское пространство со всеми его локальными проблемами и особенностями. Однако для того чтобы встроиться в мировые тренды, необходимо выходить за пределы своей территории на уровень работы с общемировыми задачами. Добиться таких изменений можно лишь за счет циркуляции умов, а она зависит от условий, ресурсов и поддержки, которые мы способны предложить иностранным коллегам и собственным научным коллективам. Примером здесь могут быть университеты Сингапура, откуда не только не бегут лучшие умы, но даже, наоборот, готовы приезжать работать коллеги из Кембриджа. Их привлекает не только хорошая зарплата, но и сильная научная база. Конечно же, один из критериев уровня образования — присутствие в рейтингах. В этом смысле программа «5-100», которая появилась чуть позже, чем могла бы, принесла свои результаты: с нами стали вести диалог, нас начали приглашать на международные встречи. Однако в дальнейшем, формируя национальные проекты, важно понимать, что интеллект страны не может быть сосредоточен только в нескольких элитных московских или петербургских вузах. Нельзя допустить деградации региональных университетов (в том числе тех, которые не вошли в программу). Хотя бы потому, что они являются источником пополнения студентов «старших уровней обучения» для столичных вузов. Автор — проректор по международным связям Томского государственного университета, профессор, доктор социологических наук
