Китай убеждает Европу видеть в нем не соперника, а партнера
Не успел разрешиться, по крайней мере временно, вопрос о новых взаимных китайско-американских тарифных санкциях, которых пока скорее всего не будет (точно мы об этом узнаем в январе, когда и если парафированное двустороннее соглашение «первого этапа» будет, наконец, подписано), как Пекин принялся наводить мосты с Европой. Поездку в Старый Свет совершил глава китайской дипломатии Ван И. Общая тема проведенных им переговоров — закрепление достигнутого успеха и продвижение в пику Вашингтону многосторонней повестки в международных отношениях, прежде всего торгово-экономических. Первым пунктом остановки стал Мадрид, где прошла 14-я встреча глав МИД форума АСЕМ — «Азия — Европа». Конкретика форума под лозунгом «Вместе за эффективный мультилатерализм» — реформа ВТО. Китай поддерживает ее, рассчитывая на преодоление возникших в последнее время противоречий с ведущими странами Европы, которые наблюдатели связывают с приходом новых лиц к руководству европейскими институтами, прежде всего Европейским советом и Европейской экономической комиссией, а также внешними делами ЕС. Новый Верховный представитель европейского объединения по международным делам и политике безопасности Жозеп Боррель как раз и председательствовал на форуме. О китайско-европейских противоречиях ниже, в «брюссельской» части визитной программы главы МИД КНР. Для справки же констатируем, что АСЕМ — достаточно авторитетная площадка, основанная в самом начале стремительного китайского взлета, в 1996 году, в целях упорядочивания и активизации контактов между европейскими и азиатскими партнерами. А также для сближения ведущих стран — между Германией, Францией и Китаем и в более широком формате — между ЕС и АСЕАН, который системой партнерств объединен с ключевыми приморскими и островными государствами АТР — Японией, Южной Кореей, Индией, Австралией и т.д. Тема же реформы ВТО напрямую затрагивает неурегулированный китайско-американский торговый конфликт; главным требованием Китая, о котором в Мадриде упомянул Ван И, является возобновление работы Апелляционного суда ВТО, на который возлагается функция «мирового арбитража» в сфере торговли. В составе суда семь членов, и именно США блокируют избрание новых судей взамен тех, у которых завершились сроки полномочий, без чего в суде отсутствует кворум для принятия решений. Если добавить к этому периодически подогреваемые Вашингтоном слухи о скором выходе из ВТО, то стабильности мировой торговле это не добавляет. Всем хорошо известно, что при Дональде Трампе от заокеанского «старшего брата» в НАТО можно ожидать всего, чего угодно, что уже продемонстрировано выходом США из ЮНЕСКО, Договора о РСМД, Парижского соглашения, а также СВПД — Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе. Последнее напрягло Европу настолько сильно, что перетягивание каната между Вашингтоном и главными европейскими столицами продолжается до сих пор. Расчет официального Пекина понятен. Европа остается вассалом Вашингтона, и не только в рамках НАТО. США оказывают на нее нажим и в экономических вопросах, требуя того же, что и от КНР — паритета торгового оборота, и в политических, выступая за неукоснительное повышение военных расходов европейских участников Североатлантического альянса до уровня в 2% от их ВВП. Выступая на симпозиуме европейских аналитиков и СМИ, который прошел уже в Брюсселе и был организован влиятельным немецким Центром европейской политики (CEPS), Ван И подыграл европейским амбициям, заявив о неизменном признании и поддержке Пекином серьезной роли Старого Света в международных делах и его статусе «одного из важных полюсов многополярного мира». С другой стороны, и здесь мы подходим к теме китайско-европейских разногласий, глава МИД КНР подчеркнул, что «в настоящее время» (как раз с приходом во главу ЕЭК Урсулы фон дер Ляйен, а Евросовета — Шарля Мишеля) в европейской политике множатся негативные взгляды на Китай. Ван И обозначил три основных позиции, которые задевают его страну. Во-первых, Европа пытается «обойти» китайские интересы риторической постановкой вопроса о том, какую страну Китай собой представляет — развивающуюся или уже развитую? Во-вторых, Пекин — партнер Европы или ее конкурент? И в-третьих, друг он Европе или угроза? Понятно, что шеф китайской дипломатии всего лишь заострил некоторые вопросы двусторонней повестки, и содержательным в этом перечне является лишь один вопрос — о статусе Китая именно как развивающейся страны. Намек европейцев на то, чтобы получить с Пекина в двустороннем формате больше, чем сегодня, вполне прозрачен. Однако разъясняя позицию КНР, Ван И провел сравнение с бегом на короткую и длинную дистанции, подчеркнув, что европейские страны интенсивно развиваются уже несколько веков, в то время, как Китай — всего лишь семь десятилетий. Поэтому сравнивать статус некорректно, о чем и говорят и некоторые объективные показатели — индекс человеческого развития ООН, объемы подушевых доходов и т.д., по которым Китай существенно уступает Западу, приближаясь именно к странами развивающегося мира. При этом глава МИД КНР проявил максимальную корректность и не напомнил европейцам о том, какую роль в прошлом сыграли представители Старого континента в том, что Китай в середине XIX века оказался в ситуации, которая в историографии этой страны обозначается как «столетие унижений». Объяснив таким образом, что Китай — развивающаяся страна, Ван И мягко обошел два остальных «камня преткновения», сама постановка которых европейцами если что и выдает, то катастрофическую утрату ими геополитического мышления. Где Европа, а где Китай, и насколько правомерно вообще ставить вопрос об «угрозе» от страны, отстоящей на тысячи километров? Собственно, понятно, что европейцы пляшут здесь под американскую дудку, ретранслируя антикитайские фобии Вашингтона, несмотря на то, что сами от него и страдают. И совсем не случайно, что в центр своих опасений европейские переговорщики, как отметил Ван И, поставили тему мобильных сетей нового поколения 5G, внедрение которых в Европе, согласно прошлогоднему решению Еврокомиссии, демонстрирует «стремление Пекина к технологическому лидерству» и «альтернативным моделям управления». На самом деле бурные дебаты в европейских структурах и в ведущих странах, прежде всего в Германии, вокруг этой темы, — отголоски давления со стороны того же Вашингтона. Ведь он дважды — в начале декабря прошлого и в мае нынешнего года преднамеренно и провокационно обострял конфликт вокруг китайского IT-гиганта Huawei, задержав ее финансового топ-менеджера Мэн Ваньчжоу и поместив компанию в «черный список». И на этом фоне нажимал на европейцев, прикрываясь темой безопасности в рамках НАТО, хотя всем, кто мало-мальски разбирается в этой теме, хорошо известно, что имеет место недобросовестная конкуренция, с помощью которой американцы стремятся продвинуть на европейском рынке свой проект 5G вместо китайского. Ван И привел и другие, весьма серьезные аргументы в пользу китайско-европейского партнерства, а не соперничества, причем, не геополитические, а экономические, учитывая своеобразность современного европейского мышления. Например, выяснилось, что с 2001 по 2018 годы европейский экспорт в КНР ежегодно увеличивался в среднем почти на 15%, и это двукратно превышает средние экспортные показатели ЕС в целом. Китай оказался спасением для терпящего кризис и всячески «зажимаемого» американцами европейского автопрома: четверть всех продаваемых в Китае автомобилей, а это ныне 7 млн единиц, — европейского производства. Следовательно, Поднебесная для США — очень крупный рынок, особенно важный на фоне торговых неурядиц с Вашингтоном. Далее: за счет прямых китайских инвестиций в Европе появилось почти 3 тыс. новых предприятий, на которых создано более 176 тыс. рабочих мест. У этой «улицы» движение отнюдь не одностороннее: объем европейских инвестиций в КНР в первом полугодии завершающегося 2019 года также увеличился более, чем на 18%; более половины инвесторов из Европы считают Китай приоритетным направлением своих вложений. Почти на 8% за 11 месяцев 2019 года по сравнению с предыдущим вырос китайско-европейский товарооборот. Отдельной темой является значительный инвестиционный и инфраструктурный потенциал китайского проекта «Пояса и пути». Первой в Европе в марте этого года, в ходе турне по странам Европы председателя КНР Си Цзиньпина, на него откликнулась Италия, а затем ее примеру последовала Франция. Кстати, столица именно этой страны стала на днях еще одной точкой китайско-европейского диалога; в Париже прошла третья сессия форума «Пояса и пути», организованная руководством французского Института международных и стратегических отношений (IRIS) и китайским посольством в этой стране. Обсуждались не только двусторонние отношения Пекина и Парижа, но более широкие аспекты китайско-европейского взаимодействия, в том числе в помощи третьим сторонам, прежде всего Африке. Главное, что показала прошедшая неделя усиленных контактов Китая и Европы — это динамизм Пекина в выстраивании внешнеполитических связей; первый крупный ход на международной арене после объявления США и Китаем о предстоящем подписании «первого этапа» торгового соглашения, сделан китайской стороной. Очень похоже, что в Пекине не собираются упускать отвоеванную у Вашингтона инициативу и дают понять, что согласованию подлежат взаимные интересы двух крупнейших экономик не только в двусторонних отношениях, но и в связях с окружающим миром. В том числе на американском «заднем дворе», в который давно уже превратилась современная Европа. Воспрепятствовать этим контактам у американцев вряд ли получится, особенно до собственных президентских выборов, ибо в этой ситуации скорее всего очень осторожно поведет себя сама Европа. На одной чашке весов ее выбора находится атлантическая солидарность со старшим «патроном», но на другой — перспектива возможной смены власти в США, которую в Европе очень многие бы приветствовали. Спору нет: достигнув вполне приемлемого для себя промежуточного торгового перемирия с Вашингтоном, китайская дипломатия выбрала для наступления на европейском направлении как удачный момент, так и не менее выгодную мизансцену.
