"Мюнхенскую речь-2" произнес Дмитрий Медведев

Холодной войны нет Перед поездкой на конференцию я встречался с президентом Путиным, - сказал в начале своего выступления российский премьер. - Мы обсуждали его выступление здесь, в Мюнхене, в 2007 году… Давайте зададимся вопросом: не слишком ли мы тогда сгущали краски? Может быть, наши оценки были излишне пессимистичны.” Оказалось, что нет, не слишком. Так Дмитрий Медведев сразу дал понять, что позиционироваться в качестве “голубя” он тут не будет. По его словам, ситуация по сравнению с 2007 годов (когда Путин выступил со своей Мюнхенской речью и рассказал о плачевном состоянии системы глобальной безопасности в целом и подсистемы европейской безопасности в частности) резко ухудшилась. Причин этому несколько - переход российско-западного конфликта в открытую форму из-за Украины, системный кризис Евросоюза (российский премьер назвал миграционный вопрос, но проблема не только и не столько в нем), последствия Арабской весны на Ближнем Востоке. И крайне грустным моментом, по мнению премьера, является прерывание в столь опасное и серьезное время российско-западного диалога. «Парализованы механизмы, которые позволяли своевременно снимать взаимные озабоченности. Более того, мы потеряли культуру взаимного контроля над вооружениями, хотя долгое время именно она служила основой для укрепления доверия. Одна за другой отмирают партнёрские инициативы, которые стоили нам немало сил. Фактически заморожен проект договора о европейской безопасности», - говорит российский премьер. С одной стороны, он, конечно, прав. В наше время выход из серьезных конфликтов возможен только через диалог и компромисс - опыт показал, что гуманитарные бомбардировки и демократические госперевороты приводят лишь к усугублению проблем. Но при этом надо признать, что своего рода дипломатический бойкот, который был на какое-то время объявлен Западом России (сама действительно Москва ни из каких форматов не выходила и готова была разговаривать с кем угодно и когда угодно) имел вполне резонные основания. Вернув Крым Россия не просто пошла на конфликт с Западом. Говоря прямо, тогдашняя система отношений, сложившаяся после 1991 года была такова, что этим шагом Москва разрушила ее практически всю, все ее гласные и негласные рамки. В этой ситуации разговаривать можно было лишь о создании нового формата отношений, однако Брюссель и Вашингтон были слишком разгневаны действиями России и чересчур верили в то, что им удастся заставить Путина склеить черепки предыдущего формата. Диалог был прерван, и восстановился он только после того, как эта вера исчезла, уступив место необходимости как-то жить дальше и решать серьезные проблемы в других регионах мира - то есть сейчас, на фоне сирийских событий. Поэтому, к счастью, сравнение Медведевым нынешней ситуации в российско-западных отношениях с холодной войной, а особенно с 1962 годом (Карибским кризисом, когда мир стоял на грани ядерного апокалипсиса) выглядит некоторым преувеличением. Да, сейчас между Кремлем и Западом очень серьезная конфронтация, однако она носит не экзистенциальный и системный, а статусный характер. Россия не собирается никому навязывать модель своей «суверенной демократии» и не хочет подрывать западные устои мира: она претендует на то, чтобы ее саму не трогали и признавали за ней право на статус великой державы со всеми вытекающими отсюда последствиями, в том числе и на сферу влияния. Конфликт закончится сразу же после этого признания. Цена несправедливости Если же анализировать 5 тезисов, освещенных премьер-министром России в его речи, то первым стало заявление о «смене парадигмы сложившихся международных экономических отношений», в рамках которой «традиционные схемы не работают, политическая целесообразность берёт верх над понятным экономическим расчётом» и вводятся односторонние ограничительные меры в виде санкций. Итогом этой смены, согласно Медведеву, будет «расшатывание основ функционирования международных экономических организаций, включая Всемирную торговую организацию». Политика двойных стандартов в рамках Бреттон-Вудской системы была всегда, и особенно она проявлялась после победы США в холодной войне США, когда американцы стали регулярно пренебрегать международным правом для защиты своих интересов. Однако проблемой это стало лишь сейчас, на фоне создания многополярного мира. Политизация МВФ и политика односторонних санкций, введенных против России исключительно по политическим причинам, уже привели к серьезному запросу стран третьего мира на финансовые институты, не подконтрольные США - и этот запрос был услышан теми самыми новыми полюсами. Рядом стран и организаций уже создаются параллельные тем же Всемирному банку и МВФ структуры - Банк БРИКС, китайский Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и т.п. Если процесс пойдет и дальше, то американцы потеряют значительную часть контроля за мировыми экономическими процессами. Два кризиса Согласно второму тезису, «кризис модели мирового экономического развития создаёт предпосылки для различных конфликтов, включая региональные». Сам по себе посыл абсолютно верный - вызванные нынешней моделью социальное неравенство и особенности развития ряда режимов стран третьего мира (социальная стагнация на Ближнем Востоке, человеконенавистнические режимы в Африке) являются одной из основных причин как региональных конфликтов, так и международного терроризма. В рамках данного тезиса премьер раскритиковал ЕС, который, пытаясь создать пояс дружественных государств вдоль границ получил в итоге «по сути, зону отчуждения, череду локальных конфликтов и экономических неурядиц и на восточном, и на южном фланге европейского соседства (я имею в виду и Украину, и Молдову, и Ближний Восток, и север Африки, Ливию и Сирию)». И если заявления о том, что Арабская весна была вызвана европейской «Политикой добрососедства», несколько натянуты (да, ЕС пестовал прозападный средний класс в арабских государствах, однако перевороты не организовал), то украинский кризис действительно имел прямое отношение к европейской политике, и ЕС уже убедился в ее ошибочности. Легкая прогулка для изъятию Киева из-под российской сферы влияния привела к кризису в российско-европейских отношений, от которого страдают все стороны. Выходом из кризиса должны были стать Минские соглашения, которые не соблюдаются Украиной - и Медведев использовал трибуну в Мюнхене для того, чтобы на пальцах объяснить европейцам что, где и как не соблюдает Киев. При этом он добавил, что «мы люди здравомыслящие и готовы слушать разные идеи, в том числе компромиссные» и выразил готовность к«разумной гибкости в исполнении минских соглашений», но лишь там, где «это не противоречит их сути». Суть Минских соглашений - упор на политическое урегулирование, прямой диалог между участниками украинской гражданской войны, итоговая федерализация Украины, дорожная карта по достижению всех этих целей - не должны подлежать абсолютно никакому пересмотру. Не исключено, что условная готовность Медведева к компромиссу является частью некой сделки, заключенной между Россией и США (в которую включена Сирия, Украина, санкции и т.п.). Время покажет. А кто такие террористы? Третий тезис касался Сирии и борьбы с терроризмом. «Искренне считаем, что, если мы не нормализуем ситуацию в Сирии и других горячих точках, терроризм станет новым видом войны, которую будет вести весь мир», - говорит Медведев. Он прав - с терроризмом нужно бороться серьезно и до упора. Как отмечал президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский, с террористами нельзя договариваться, их нужно только уничтожать. «В основе идеологии ИГИЛ (имеется в виду запрещенная в России террористическая организация ИГ, которую российские чиновники из политкорректности или же из-за незнания называют ее старым именем ИГИЛ или ДАИШ, тем самым искажая ее суть - Эксперт Online) лежит совсем не битва за исламские ценности, а лишь звериный инстинкт, стремление разрушать и убивать. Поэтому терроризм – проблема цивилизационная: или мы, или они, пора это всем осознать, без всяких нюансов и полутонов, без всякого оправдания их действий, без деления на своих и чужих, на крайних и якобы умеренных!», - говорит Дмитрий Медведев. При этом для борьбы с терроризмом нужна не только решительность в Сирии или же возобновление сотрудничества с Россией по линии спецслужб (о котором упоминает Медведев). Требуется ряд других, куда более сложных и важных моментов. Прежде всего, надо определиться с термином. Ведущие акторы мирового сообщества - Россия, США, Евросоюз, Индия, Китай - должны сесть и договориться о том, чем отличаются «террористы» от «борцов за свободу». Уже это сделать будет, мягко говоря, непросто. Дальше - больше - необходимо серьезно разобраться со странами-спонсорами терроризма, а не включать их в антитеррористические коалиции. Непонятно, правда, как разбираться - один из спонсоров является членом НАТО, второй - один из крупнейших экспортеров нефти, которому даже сходят с рук массовые нарушения прав человека на своей территории. Наконец, в-третьих, нужно бороться не только с проявлениями терроризма, но и с его причиной - то есть всерьез взяться за эволюционную (а не революционную или силовую) модернизацию ближневосточных режимов, их воспитание. Опять же задача, требующая либо возврата практики колониализма, либо координированных усилий всего международного сообщества. И еще непонятно, какое из двух условий более выполнимое. Поэтому на сегодняшний день дай Бог если Запад хотя бы выполнит просьбу Медведева - выразит готовность бороться с терроризмом без нюансов и полутонов. Открыли шлюзы Четвертым «февральским тезисом» российского премьера стала «беспрецедентная по масштабам и неконтролируемая по сути миграция». Медведев назвал ее фактически «новым великим переселением народов, которое затрагивает не только Западную Европу, но и Россию. И если из Сирии поток не такой большой, то с Украины это для нас уже стало острой темой. Только за полтора года мы приняли более миллиона беженцев». Вину за это переселение глава российского кабмина возлагает на Европу. «Безуспешные попытки пересадить модельные, западные образцы демократии в совершенно неподготовленную социальную среду привели к разрушению целых государств, превратили огромные территории в зоны военных действий», - поясняет он. И Медведев отчасти прав - действительно проблема была создана коллективным Западом. Кампания в Афганистане, Косово, Ливии (в результате которой Каддафи, сдерживавший потоки африканских беженцев через ливийскую территорию, был убит, и тысячи лодок устремились к итальянским берегам) привела к неконтролируемому миграционному потоку и гуманитарной катастрофе. Более того, этот кризис привел и к серьезным изменениям во внутренней политике стран-реципиентов - мигранты создали социальную нестабильность, власти стран-членов ЕС не могут решить вопрос в рамках существующей концепции мультикультурализма, и на этом активно набирают очки европейские правые а также евроскептики. В итоге под угрозой оказался сам проект европейской интеграции. Медведев предлагает решать проблему через «нормализацию ситуации в конфликтных регионах, откуда идёт основной поток беженцев», где Европе может помочь Россия, однако есть и решения, которые Евросоюзу нужно принимать самостоятельно и о которых Медведев, вероятно из чувства такта, не говорит. В частности, выработать эффективную и даже в чем-то жесткую политику по интеграции беженцев, которые будут прибывать в ЕС даже в случае решения сирийского конфликта. Например, из Африки, где гражданские войны приобрели перманентный характер. Давайте работать вместе Наконец, пятым - и обобщающим - тезисом российского президента стал призыв бороться не с последствиями, а с причинами кризисов, и не с соседями, а с реальным злом. «Опасность таких подходов заключается в том, что и через десять, и через двадцать лет мы будем с вами обсуждать одни и те же темы. Если, конечно, вообще будет что обсуждать. В рамках всемирного халифата дискуссии неуместны», - говорит премьер. Он призывал всех объединиться и в качестве примера приводил поистине историческую встречу Римского Папы и Московского Патриарха. Если уж два религиозных института, веками люто ненавидевшие друг друга, начали поиск компромиссов ради блага всего христианства (пребывающего в серьезнейшем кризисе), то разве сложно будет тем же США и России прийти к компромиссу ради выживания западной цивилизации перед угрозой Халифата или тем более ядерной войны? Да, для этого сторонам нужно пройти очень долгий путь, выстраивать атмосферу доверия, искать компромиссы - однако идти по этой дороге необходимо, поскольку альтернативы им выглядят, мягко говоря, грустно. Вопрос только в том, понимают ли стороны эту необходимость? В России однозначно понимают, что ясно как из слов Путина и Медведева, так и из достаточно компромиссной российской внешней политики. Кремль прекрасно понимает, что сейчас, как и сотни лет до этого, он является форпостом западной цивилизации перед угрозами, исходящими из недр Евразии. И что Россия, а не Германия или Франция с их культурными гетто, ощутит на себе первое дыхание того же Халифата, например из степей Средней Азии. Да, Москва стремится справиться с проблемой своими силами (например, через сирийскую операцию), однако было бы очень неплохо, если бы Запад помог ей решить сегодняшнюю проблему, которая для России станет завтрашней, а для ЕС - послезавтрашней. Судя по всему, до Европы и США постепенно начало доходить понимание этой элементарной логики. Россия, Штаты и Евросоюз уже достигли рамочного компромисса по Сирии и по Украине. Осталось лишь сделать несколько шагов - превратить рамочный компромисс в реальный, снять с России санкции и рассматривать ее как равноправного партнера в деле собственного спасения. Правда, пройти эти шаги будет ой как непросто.