Минфин готовится увеличить налоговую нагрузку нефтяную отрасль. Как заявил Антон Силуанов, «при нынешних ценах на нефть система налогообложения как раз в пользу нефтяников, а не в пользу бюджета» и предложил сократить вычет по НДПИ на нефть – с $15 до $7,5 за баррель. По нашим оценкам, фактически это означает увеличение эффективной ставки НДПИ на $22,4 за тонну добытой нефти. Такое решение приведет к дополнительному увеличению налоговых сборов с нефтяной промышленности примерно на $12 млрд – около 930 млрд рублей по текущему курсу. В прошлом году отрасль заплатила около 4,7 трлн рублей «специальных» налогов – НДПИ и экспортной пошлины на нефть/нефтепродукты. Поэтому решение о снижении вычета по НДПИ будет означать усиление налоговой нагрузки для отрасли примерно на 20%. Логика Минфина понятна. Действующий закон о бюджете на 2016 год был рассчитан исходя из прогнозной цены на нефть Urals в $50 за баррель и курса доллара в 63,3 рубля. В этом случае закон о бюджете предполагает достижение дефицита в 3% ВВП. Цены на нефть ниже этого уровня будут означать увеличение бюджетного дефицита. К сожалению, для Минфина снижение цены на нефть не полностью «компенсируется» ослаблением курса рубля, несмотря на популярность представлений о «постоянной» рублевой цене на нефть. При снижении нефтяных цен рублевые нефтегазовые доходы бюджета также снижаются. При среднегодовой цене Urals в $35 за баррель в 2016 году федеральный бюджет недополучит, по нашим оценкам, примерно 1,2-1,5 трлн рублей нефтегазовых доходов. При относительной устойчивости не-нефтегазовых источников, сборы которых «автоматически» выравниваются за счет инфляции и обменного курса, повышение налогов на нефтянку является для Минфина простым и легким механизмом поправить ситуацию с бюджетным дефицитом. Замена всего лишь одной цифры в формуле расчета НДПИ позволит обеспечить триллион рублей дополнительных доходов. С точки зрения администрирования и сопутствующих рисков также есть очевидные преимущества. За нефтяниками проще проследить – основная часть добычи приходится на несколько крупных компаний. Больше половины добычи приходится на государственные компании, которые не смогут отказать правительству в сложной ситуации. Однако в результате долгосрочные экономические интересы вновь будут принесены в жертву краткосрочным и простым решениям. В определенном смысле нефтяники в «худые» годы оказались заложниками собственных лоббистских успехов в «тучные» времена. За последние годы отрасль получила ряд налоговых льгот и льготных режимов. К примеру, в 2014 году на долю добычи, которая получает льготы по НДПИ, пришлось почти 27% производства. Обоснованием для предоставления льгот были пугающие прогнозы о неизбежном сокращении добычи в стране, если налоговая система не будет модифицирована. Однако, то ли благодаря налоговым льготам, то ли вопреки им, добыча нефти стабильно росла. Обвал мировых цен на нефть на нефть не поколебал устойчивость производственных показателей – в 2015 году добыча нефти вновь выросла на 1,5%, до 534 млн т. С точки зрения Минфина это означает, что отрасль имеет «излишки», которые необходимо «изъять» для решения более важных для государства задач. Однако основной причиной сохранения роста добычи в прошлом году является инерция, связанная с продолжительностью инвестиционного цикла в отрасли. Текущую добычу поддерживают проекты, начатые годы назад. Высокие цены прошлых лет позволили компаниям аккумулировать и привлечь заемные средства для реализации масштабных дорогостоящих проектов по освоению месторождений в Восточной Сибири и на шельфе на фоне снижения добычи в Западной Сибири. Так, объем добычи нефти на континентальном шельфе в прошлом году вырос на 16%. Основной прирост произошел за счет увеличения добычи на шельфе Печорского моря (0,8 млн) и шельфе Охотского моря (16,0 млн тонн.). По сути положительная динамика добычи «складывается» из двух противоположных тенденций – прироста за счет освоения новых месторождений и одновременного снижения – на зрелых. Удержание темпов спада на зрелых месторождениях в приемлемых рамках также требовало существенных затрат на дополнительное бурение и применение различных методов повышения нефтеотдачи. К примеру, на «старом» фонде скважин, запущенных до 2008 года включительно, объем добычи нефти снизился на 188 млн тонн – с 471 млн тонн в 2008 г. до 283 млн тонн в 2014 г. Стабильный рост добычи последних не был бесплатным и «обошелся» во вполне понятные и счетные суммы инвестиций. В прошлом году 2015 г. инвестиции крупнейших нефтяных компаний составили 2,3 трлн руб. За последние пять лет объем капитальных вложений сектора в экономику России составил порядка 8,7 трлн рублей или свыше 12% всех инвестиций в стране. В прошлом году компании уже пересмотрели свои инвестиционные планы в течение года – из-за ухудшений условий. Поэтому даже оптимистичные оценки, обнародованные на 2016 год, не стоит воспринимать как данность. Изменение налоговых параметров такого порядка неизбежно приведет к пересмотру планов. (Таблица) «Забрав» слишком много денег из отрасли, правительство рискует попасть в замкнутый круг, когда увеличение налогов будет приводить к сокращению объемов производства, а это в свою очередь стимулировать усиление налогового пресса – для того, чтобы сохранить номинальную величину нефтегазовых доходов. Дополнительный триллион рублей не решит долгосрочных проблем бюджета, связанных с чрезмерной зависимостью от нефтегазовых доходов, низкой эффективностью расходов и их неоптимальной структуры с точки зрения долгосрочного экономического развития. Более того, даже если считать, что «Отечество – в опасности!», то собирать дополнительные налоги только с производства и экспорта нефти и нефтепродуктов – не лучшая идея. В развитых странах один из важнейших источников государственных доходов – высокие акцизы на моторное топливо. В России абсолютный уровень акцизов и цен на топливо сравнительно невысокий и имеет существенный потенциал для роста. Более того, налоги на потребление в наименьшей степени искажают стимулы в экономике и является наименьшим из зол с точки зрения экономического роста. Многие крупные сектора промышленности в России фактически являются рентными, хотя подавляющий объем рентных платежей обеспечивает лишь нефтяной комплекс. По многим видам деятельности в сфере добычи и переработки сырья – производству руд черных и цветных металлов, добыче золота, в химии и нефтехимии – эффективный уровень налогообложения в России ниже, чем в других странах производителях и наблюдается исключительно высокий уровень рентабельности. Минфин вполне может подумать о том, чтобы более равномерно распределить «кризисное» налогообложение.
