Французский президент Франсуа Олланд заявил, что его страна готова работать с Россией, в случае если Москва «сконцентрирует свои усилия на борьбе с ИГ» (организация, запрещенная в России — «Газета.Ru»). Его слова поддержал президент США Барак Обама, сообщает The Wall Street Journal. Олланд прибыл в Вашингтон с миссией объединения ведущих стран в борьбе с исламистскими террористами в Сирии. После Вашингтона он собирается посетить Москву, чтобы поговорить об этом с президентом России Владимиром Путиным. О создании «большой коалиции» с участием России президент Франции заговорил после того, как в Париже произошёл теракт, устроенный боевиками-исламистами, в котором погибло более 130 человек. Резолюция с призывом объединиться против общего врага, инициированная Францией и единогласно принятая в СБ ООН в прошлую пятницу, подкрепила серьезность этих намерений. А заодно рикошетом повысила международную ликвидность французской политики — поговорить об участии в коалиции уже согласны непримиримые лейбористы, которые выступают жесткими противниками участия Великобритании в совместной с США операции в Сирии. Сейчас британские ВВС борются против ИГ только на территории Ирака. Американские обозреватели подчеркивают важность военного союза Франции и США в борьбе с ИГ в Сирии, учитывая непростые отношения обоих стран в прошлом. В 2003 году Франция вместе с Германией открыто выступила против этой операции, и отношения между двумя государствами заметно ухудшились. Тогдашний глава Минобороны США Дональд Рамсфелд даже предлагал переименовать чипсы «French fries» во Freedom Fries. (чипсы свободы). Сегодня Франция — активный участник коалиции, ведомой США в борьбе с ИГ. Как отмечают эксперты, главная цель Олланда — сблизить позиции США и России в вопросе борьбы с террористами в Сирии, однако сделать это будет тяжело. Несмотря на то, что после встречи с президентом Путиным на саммите «Большой Двадцатки» в Турции Обама положительно оценил «военные усилия» в Сирии, на его позицию может повлиять ситуация со сбитым в Турции российским самолетом. Комментируя эту ситуацию, президент США заявил, что «Турция имеет право на защиту своего воздушного пространства». По словам Барака Обамы, проблемой российской военной операции в Сирии является тот факт, что Россия «действует очень близко от турецких границ», а также «действует против умеренной оппозиции, которую поддерживает не только Турция, но и большое количество других стран». В то же время отсутствие более жесткой реакции со стороны президента США может говорить о том, что компромисс с Россией по вопросу общей борьбы против исламистов все еще достижим. Однако по мнению ведущего научного сотрудника Белферского центра науки и международных отношений при Гарвардском университете Симона Сараджяна, в краткосрочной перспективе это невозможно из-за инцидента с российским Су-24. «Как известно, руководство России приняло решение прервать военные контакты с Турцией после инцидента, поэтому трудно представить взаимодействие ВКС РФ и Турции в рамках одной коалиции. Не надо забывать и о таком изначальном препятствии на пути к объединению усилий, как разногласия по вопросу о роли вооруженных сил Сирии — Россия и Иран видят сирийские ВС частью большой антитеррористической коалиции, а США, Турция и их союзники против этого», — говорит Сараджян «Газете.Ru». По его мнению, противоречия между США и другими странами с Россией в борьбе с ИГ в Сирии, вряд ли позволят создать «широкую коалицию», о которой заявлял Олланд. Однако это не помешает обеим странам взаимодействовать в Сирии на двусторонней основе «с учетом наличия и у той и у другой военно-воздушных и военно-морских сил и средств в регионе, и желания и Москвы, и Парижа бороться с общим врагом». «Если России и Франции удастся наладить взаимодействие, то, может быть, такой формат двустороннего взаимодействия при нанесении ударов станет в дальнейшем возможным и с другими участниками западной коалиции (например, Иорданией), — предполагает эксперт. — Главным являются даже не совместные операции, а эффективная и четкая система оповещения все стран, которые задействованы в Сирии, чтобы предотвратить эпизод подобный ситуации с Су-24.» Пока неизвестно, как скажется наметившееся военное взаимодействие между Россией и Францией после трагедии с Су-24. Возможно, это станет известно в четверг, когда Олланд прибудет в Москву для встречи с Путиным. Ранее Путин уже сделал шаг к практическому создании коалиции, отдав приказ крейсеру «Москва» в Сирии «войти в контакт» с французским авианосцем «Шарль де Голль» и начать работать с французами как «с союзниками». В последние время тон Франции по отношению к возможному союзу с Россией в борьбе с ИГ меняется — о свержении сирийского лидера Башара Асада во Франции речи уже не идет. И это кардинально меняет фон переговоров по Сирии. После терактов в Париже приоритет Олланда — война с ИГ, поэтому «Шарль де Голль» приступил к совместному с российскими коллегами ведению боевых действий еще в понедельник. Однако, независимо от развития ситуации, похоже, общая трагедия Москвы и Парижа серьезно сблизила позиции России и Франции. Изменилась сама атмосфера, до этого сильно нагнетавшаяся французскими СМИ. Французские СМИ отметили такие знаки внимания со стороны России как подаренный российскими полицейскими щенок и авиабомбу с нацарапанным по-русски «За Париж». Эти снимки облетели все европейские таблоиды и сделали свое дело. Играя роль посредника между Россией и США, у Олланда есть возможность повысить свои собственные рейтинги в последний год пребывания у власти. Свою роль здесь могут сыграть и заявленное им желание вернуть полицейские посты, упраздненные его предшественником Николя Саркози. Нынешний президент-социалист — самый непопулярный глава Пятой Республики в истории, которому, несмотря на многочисленные громкие международные инициативы, пока так и не удается завоевать любовь сограждан. Как показали опросы общественного мнения, даже после терактов в Париже рейтинг Олланда едва достиг 27%, набрав лишь около 7 новых баллов. «Он дал людям четкий ответ на их опасения террористической угрозы и желания безопасности. Для французов главное, что у них есть лидер, который строит политику вокруг проблем безопасности», — прокомментировал опрос директор социологической службы BVA Opinion Эрван Лестрошан в интервью радио RFI.
