Санкционный бумеранг

Поток инициатив, идущий в последнее время из российских ведомств, направленный на разработку все новых антисанкционных мер, уже в ряде случаев перехлестывает через край. Понятно, что чиновникам необходимо показать служебное рвение и самым простым способом для этого являются, наверное, запреты – будь-то уничтожение продовольственной контрабанды, ограничения на использование личного подсобного хозяйства, запрет на ввоз иностранных виноматериалов или изъятие из торговли товаров бытовой химии, произведенных в основном на иностранных предприятиях или по иностранным лицензиям. Это вызывает тревогу не только у российских потребителей, которые в ряде случаев вынуждены сталкиваться с отечественными суррогатами, например, сыров на базе пальмового масла, и в силу этих причин отказываться от их потребления. Но в последнее время тревогу стали бить и иностранные поставщики, еще не попавшие под российские антисанкции. Наверное, только этим можно объяснить недавнее письмо Российско-германской внешнеторговой палаты, касающееся запрета на продажу средств бытовой химии и моющих средств ведущих мировых производителей. По мнению президента палаты, крупного немецкого предпринимателя Райнера Зеле, существующее напряжение в отношениях России с западными странами, вызванное взаимными санкциями, приобретает новый характер. Об этом свидетельствует острый характер письма, разосланного на днях в адрес российских и западных СМИ. «Мы, – говорится в письме, – уже ранее неоднократно высказывались против протекционизма как инструмента, который наносит ущерб рынку, негативно сказывается на потребителях и вредит имиджу России. И сегодня со всей ясностью и прямотой мы обращаемся к Правительству Российской Федерации с предложением в кратчайшие сроки пересмотреть и отменить данное решение. Нам кажется маловероятным, что предприятия, реализующие свою продукцию в сотнях стран по всему миру, именно в России не соблюдают нормативные требования по токсикологическим показателям безопасности». Более того, Зеле полагает, что сейчас имеются очевидные сигналы, свидетельствующие о стремлении к сближению с обеих сторон. Поэтому данный запрет кажется ему еще более неожиданным. Подобные решения, по мнению Зеле, «препятствуют поиску решений, которые помогут преодолеть экономический кризис и вернуть доверие». По последним данным, поступившим из Восточного комитета германской промышленности, за первое полугодие немецкий экспорт в Россию упал более чем на треть. И это обстоятельство не может не вызывать обеспокоенности как экспортеров, так и импортеров дефицитной для России продукции. Озабоченность немецких экспортеров понятна. Как Восточный комитет германской промышленности, так и Российско-германская торговая палата, как известно, последовательно выступают за снятие санкций с России и оказывают в этой связи давление на правительство своей страны. И на этом фоне бюрократические игры российских чиновников вряд ли улучшают напряженную экономическую ситуацию в стране. С одной стороны, они недостаточно продуманы с точки зрения, например, реальных условий предотвращения контрабанды. А с другой – они не учитывают, что для налаживания действительного импортозамещения необходимы годы и значительные инвестиции. Достаточно упомянуть тот факт, что для создания собственных яблоневых садов (для импортозамещения пресловутых польских яблок) или расширения виноградников для производства отечественных вин требуется не менее пяти лет, не говоря уж о серьезных капиталовложениях. Нахрапом в этой сфере мало чего можно добиться. Более того, как свидетельствует письмо немецких предпринимателей, подобные контрсанкционные инициативы ставят палки в колеса и сторонникам развития всесторонних экономических связей между Европой и Россией.