13 лет назад "Норд-Ост" изменил мою жизнь

Очевидцы и пострадавшие вспомнили жуткие 57 часов

- Первые три года после смерти дочери я каждое утро просила у Бога смерти, – с годами научилась сдерживать слезы Татьяна Владимировна Лукашова, мать погибшей 26-летней заложницы Марии Пановой. – До сих пор не могу пережить эту трагедию. Сейчас Машеньке исполнилось бы 40 лет. Вечер 23 октября 2002 года останется навсегда в памяти у всей страны. В тот роковой день все внимание было приковано к дому культуры «Московский подшипник», где и развернулась трагедия. Люди шли на нашумевший мюзикл «Норд-Ост» как ни в чем не бывало. Покупали билеты за несколько месяцев, хотели провести вечер в приятной обстановке и воодушевленными прийти домой... Но 130 зрителям вернуться не удалось. Последние минуты они провели в мучениях, так и не успев попрощаться с родными. 23 октября 40 чеченских боевиков во главе с Мовсаром Бараевым (участник сепаратистского движения в Чечне) захватили здание Театрального центра на Дубровке. Террористы 57 часов держали в заложниках 916 человек. Целью боевиков было устрашение граждан и вывод российских войск с территории Чеченской Республики. Захват заложников. Начало конца В 21:15 к зданию ДК «Московский подшипник» подъехали три микроавтобуса. Из них выбежали люди в камуфляже с оружием. Расправившись с охраной, они пробрались внутрь и ворвались в концертный зал. После того как закончилась первая сцена второго действия мюзикла «Норд-Ост», часть террористов выбежали на сцену, стали сгонять сотрудников и актеров в зал. – Все подумали, что это сцена спектакля, – вспоминает выжившая заложница Ксения Жорова, которая сидела в первом ряду. – Чтобы придать серьезность, один из террористов сделал несколько выстрелов вверх. Первая мысль, которая у меня возникла: как такое могло случиться в столице, где всё, казалось бы, под присмотром?! Мы старались сохранять спокойствие. Когда минировали зал огромными артиллерийскими осколочно-фугасными снарядами, обложенными пластитом, на это без ужаса нельзя было смотреть. Многие, в том числе и я, пытались судорожно дозвониться до родных, но линии оказались перегруженными. Тогда впервые пронеслась мысль, что меня могут убить. Вначале нам террористы из буфета притащили целый холодильник мороженого. Естественно, оно потекло... Раздавали бутерброды, их на всех не хватало, делились крошками с рядом сидящими людьми. Одна маленькая бутылочка воды расходилась по рядам, до середины зала уже почти ничего не доходило. Тех, кто хотел справить нужду, в туалет не выпускали. Боевики решили его организовать в оркестровой яме. Помещение плохо проветривалось, многие теряли сознание от такого запаха. В 22:00 к дому культуры стали съезжаться наряды милиции, сотрудники ОМОНа, СОБРа и ГУВД. Захватчики объявили, что отпустят иностранных граждан. Чтобы удостовериться в личности заложников, боевики начали проверять паспорта. Актеров, играющих в мюзикле, разместили на балконе. Первым, кто вошел в здание и попытался установить контакт с террористами, был подполковник Васильев. Он предложил себя в обмен на свободу детей и женщин. Боевики расстреляли его. В 23:05 из здания смогли сбежать пять актеров, которые заперлись в гримерке. Через полчаса на улицу выбежали семь сотрудников из технической группы «Норд-Оста», которым тоже удалось перехитрить захватчиков. 24 октября полночь. Оперативники заблокировали здание театрального центра, чтобы выйти на связь с террористами. После этого боевики отпустили несколько десятков человек. Через полчаса они выдвинули требования о прекращении военных действий и выводе российских войск из Чечни. В 2:00 депутат, представляющий в нижней палате парламента Чеченскую Республику, Асламбек Аслаханов вышел на связь с террористами, но никакого компромисса достичь в ходе переговоров не удалось. Однако через два часа боевики вдруг решили освободить двух маленьких детишек. В 5:30 в зал ворвалась 26-летняя Ольга Романова, которая напрямую обратилась к Мовсару Бараеву, чтобы тот отпустил заложников. Террористы предположили, что девушка из ФСБ, вывели ее в коридор и расстреляли, так и не узнав, что убитая трудилась кондитером на фабрике «Красный Октябрь». – У Оленьки был очень бойкий характер, дочка всегда своего добивалась, – с горечью вспоминает пенсионерка Антонина Ивановна. – Оля 5 лет ходила в Театральный центр на Дубровке, она там училась играть на пианино. Это место было ее вторым домом. В тот день она собиралась ночевать у подруги. Когда узнала, что случилось, то поехала сразу домой. И с порога закричала: «Мам, что творится! Террористы захватили наш ДК. Я должна туда пойти и помочь людям. Они же ни в чем не виноваты». Я ее не пускала: «Дочка, куда же ты идешь? Какая ты защитница? Тебя же не пропустят». Она меня оттолкнула и выбежала из квартиры. Так получилось, что ей удалось пробраться, будто сам Господь открыл двери… Антонина Ивановна уверена, что дочка предчувствовала раннюю смерть. – Однажды Оля сказала: «Умру молодой и красивой, совершив подвиг». Я ей тогда ответила, мол, что ты говоришь, болтушка. Потом как-то про поминки свои начала часто говорить, чтобы я хороший стол собрала. До сих пор виню себя, что не смогла остановить ее. Когда Олю хоронили, то ее парень положил в гроб обручальное кольцо. Он хотел ей надеть его на палец, но они были все перебиты, левая рука вывернута из ключицы, на шее синяя борозда, будто от удушения. Каждый год 24 октября прихожу к театральному центру, где стоит памятник Олечке, а потом еду на кладбище... С 10:30 смертники требовали приезда представителей Красного Креста и организации «Врачи без границ», чтобы провести переговоры. Одним из главных условий было отсутствие среди них россиян. Также террористы хотели, чтобы к ним пришли журналистка «Новой газеты» Анна Политковская, политики Ирина Хакамада и Григорий Явлинский. В 13:16 в здание театра прошли депутат Госдумы Иосиф Кобзон, британский журналист Марк Франкетти и два представителя Красного Креста. Через полчаса Кобзон вышел из здания вместе с мамой и тремя детьми. В 15:30 снова Иосиф Кобзон и вице-спикер Госдумы Ирина Хакамада направились в ДК, где террористы в ходе переговоров были готовы выпустить 50 заложников в обмен на встречу с главой администрации Чечни Ахматом Кадыровым. В 17:00 в здание зашли главный педиатр России Леонид Рошаль и иорданский доктор Анвар эль-Саид. Через 15 минут они вынесли тело убитой Ольги Романовой. – Я почувствовал необходимость помочь тем, кто там оказался, – вспоминает едва ли не единственный согласившийся встретиться с нами участник тех событий – Леонид Рошаль. Остальным же политикам и артистам эта тема, по их словам, уже неинтересна. – Первый раз мы пришли туда вместе с иорданским коллегой, которого вызвали террористы. Показал документы, объяснил, что я доктор, работал во многих странах во время войн. Затем один из террористов в маске добавил: «А по дороге заберите там, на этаже, валяется одна убитая. Пришла к нам шпионка, мы ее расстреляли». И вот мы с иорданцем вынесли Олю Романову. И даже когда они отпустили восемь детей, я сказал: «Спасибо», террорист ответил: «Это не мы, это Аллах». Прошло 13 лет со дня теракта, но мне все равно тяжело возвращаться к этой истории. Безусловно, «Норд-Ост» изменил мою жизнь... В 19:00 по телеканалу «Аль-Джазира» показали обращение боевика Мовсара Бараева, записанное за несколько дней до захвата ДК. Он требовал вывода российских войск из Чечни. 25 октября В 1:30 в здание вновь зашел Леонид Рошаль с медикаментами, которые террористы разрешили передать заложникам. В течение часа с 5:30 террористы освободили семь человек. В 12:30 представители Красного Креста вывели восемь детей из захваченного здания. Через два с половиной часа в театральный центр снова зашли Леонид Рошаль и Анна Политковская, чтобы передать заложникам воду. – Боевики требовали две вещи для того, чтобы отпустить всех заложников. Первое: слово Путина по телевизору, что война прекращается. Я их спрашивала: «Вы хотите, чтобы это был указ?» – рассказывала в одном из своих интервью журналистка Анна Политковская. – Но указ сложно подписывается… Нет, просто слово Путина, что война прекращается. Второе: на следующие сутки после слова президента – информация о выводе войск из Чечни из конкретного района. Я, естественно, очень испугалась этого момента, стала спрашивать, откуда именно. Потому что если бы они стали говорить, что в Веденском – а большинство из них были оттуда, – то это было бы очень сложно, потому что Веденский район напичкан военными. А они мне сказали: «Нет, из любого, нам все равно». Требование можно было выполнить, потому что есть такие районы, где очень мало войск и вывести их оттуда было несложно, но этого не сделали. Я спрашивала: «Вы хотите самолет в Саудовскую Аравию, деньги?» «Нет, остаемся воевать, хотим умереть в бою, прекрасно понимаем, что мы ничто по сравнению с «Альфой», которая начнет штурм, но остаемся, чтобы умереть в бою». Тем временем в Кремле Владимир Путин провел совещание с главами МВД и ФСБ. Директор ФСБ Николай Патрушев заявил, что власти готовы сохранить террористам жизнь, если они освободят всех заложников. Контакт с террористами пыталась установить также Алла Пугачева, но ее попытки не увенчались успехом. В 22:00 террористы освободили гражданина Азербайджана, трех женщин и мужчину. В 23:30 в здание пробрался якобы отец одного из заложников Геннадий Влах, который пришел на помощь сыну. – Этого мужчину вывели на сцену, он кричал фамилию и имя сына несколько раз, но никто так и не отозвался, – вспоминает заложница Ксения Жорова. – Потом его вывели, мы с ужасом услышали автоматную очередь. Боевики подумали, что он из ФСБ. 26 октября С 0:30 до 2:00 у одного из заложников случился истерический припадок. – У многих просто не выдерживали нервы: кто-то смеялся, сзади нас были слышны какие-то крики, – продолжает Ксения Жорова. – Какой-то парень встал на спинки кресел и побежал по ним прямо к сцене, представляете. Тогда террористы стали незамедлительно стрелять по залу куда попало и кричать, чтобы все легли вниз. Двое заложников получили ранения, один из них, как оказалось позже, умер в больнице. Время штурма В 5:10 прожекторы, освещавшие главный вход в ДК, погасли. Это означало, что вот-вот начнется расстрел заложников. Тогда российские спецслужбы решились на штурм здания. Они через вентиляцию стали закачивать усыпляющий газ. В 5:30 у здания ДК раздались три взрыва и несколько автоматных очередей. Спецподразделения приступили к штурму. В 6:30 официальный представитель ФСБ Сергей Игнатченко сообщает, что театральный центр находится под контролем спецслужб, Мовсар Бараев и большая часть террористов уничтожены. Через десять минут спасатели и врачи приступили к выводу заложников из здания и оказанию медпомощи. В 7:25 помощник президента РФ Сергей Ястржембский официально заявил о завершении операции и отрапортовал: 36 террористов уничтожены, более 750 заложников освобождены, погибли 67 человек. Усыпляющий газ: спаситель или убийца? Уже тринадцать лет идут споры о том, было ли правомерным использование силовиками в ходе штурма газа, ведь его состав до сих пор остается неизвестным. Безусловно, многие родственники погибших винят в смерти своих родных тот самый газ. Специалисты из лаборатории научных и технологических основ безопасности Великобритании считают, что в состав аэрозоля входили два анестетика, которые и послужили причиной обострения хронических болезней, могли спровоцировать остановку дыхания. Кроме этого, когда пострадавших выносили из здания, их просто клали на асфальт, медики не знали, как им помочь. Многие заложники без оказания квалифицированной помощи скончались. Некоторые умерли, не пережив трехдневного стресса. Член комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Владимир Васильев на пресс-конференции по теме «Терроризм в России. Уроки «Норд-Оста» в 2012 году заявил, что раскрывать формулу газа не станет, чтобы она не стала достоянием какого-нибудь юного химика, который может это испробовать на обычных людях. Безусловно, использование газа в ходе спец-операции было наиболее безболезненным вариантом для освобождения заложников. Ведь в случае действия взрывных устройств могли погибнуть все зрители «Норд-Оста». Васильев признался, что штурм был проведен очень профессионально. Дальнейший анализ действий спецслужб показал, что в то время они не были подготовлены к столь масштабному теракту. – Мы не уберегли наших граждан по разным причинам, – продолжил Васильев. – Оказать своевременную медицинскую помощь тем, кто в ней нуждался, не удалось. Я в какой-то степени принимал в этом участие и не снимаю с себя вину. Ну не смогли! – Моя дочь задохнулась от этого злосчастного газа, – кричит Лукашина Татьяна Владимировна, мать 26-летней заложницы Марии Пановой. – Ее забрала скорая помощь. Из-за хаоса долго не могли узнать, в какой она больнице. Причиной смерти назвали поражения печени. Моя дочь была абсолютно здорова! Sobesednik.ru дозвонились полковнику подразделения «Альфа» Виталию Демидкину, который принимал участие в штурме. – Безусловно, газ сильно повлиял на людей, из-за него погибли много человек. Ведь он был одной концентрации, а люди в зале сидели абсолютно разные. Чтобы наркоз не вызвал летального исхода, каждому специально рассчитывается определенная доза. При захвате была использована достаточно сильная концентрация. Еще одна из грубейших ошибок, которую допустили журналисты, это показать по одному из центральных каналов в прямом эфире наши действия, что видели в том числе и террористы. Этого делать нельзя было. Некоторые аналитики проводят параллели между событиями 2002 года и тем, что творится сейчас в Сирии. Ведь и тогда, и сейчас наша страна не прекращает борьбу с террористами. Боевики готовы на все, чтобы заставить власти России отказаться от своих планов. В последнее время простой люд чаще и чаще вспоминает слова великой Ванги: «Нет силы, которая смогла бы сломить Россию. Россия будет развиваться, никто не сможет остановить эту страну. Все сметет она со своего пути и не только сохранится, но и станет властелином мира».